Глава I . Сложности в изучении
духовно-психосоматической патологии.
Прежде всего, необходимо отметить существенную и уникальную
особенность психосоматических заболеваний: проникающий в организм человека и
повреждающий его телесную оболочку болезнетворный агент в своем первичном виде
не является субстратом или физико-химическим фактором окружающей среды: это не
микроб, вирус или грибок, не травма, радиация, токсин или переохлаждение. Это –
Образ или продукт информационной посылки окружающей среды, трансформирующийся на
уровне “Я” в патологическую аффективно-когнитивную структуру. И является он
чисто идеаторным образованием, поэтому его нельзя изучить так называемыми
научными, объективными, методами, то есть увидеть, “потрогать”, зафиксировать,
измерить и взвесить, и порой о его болезнетворном воздействии на “Я” и тело
человека можно только догадываться.
Никто не знает точно – и в то же время, как ни парадоксально, это знают все,
– что такое мысль и что такое чувство, но считается – и в этом едины и религия,
и философия, и наука, – что мысль и чувство есть одно и то же, точнее, это два
проявления чего-то одного и того же. Позволю себе перефразировать афоризм
Блаженного Августина, сказанный им о времени: “Что такое мысль и что такое
чувство? Когда никто не спрашивает меня, то я знаю. Но если мне придется
объяснить, то я не знаю”.
Человек – существо телесно проявленное, и при жизни раздельное существование
души, сознания и тела (очевидно) невозможно; эти три ипостаси человеческого
бытия взаимосвязаны, взаимодетерминированы и взаимозависимы. Из этого следует,
что каждая мысль и эмоция (мысль-эмоция или аффективно-когнитивная структура)
всегда телесно отображаются, то есть имеют материальный отпечаток – соматический
субстратный эквивалент. Но приходится констатировать, что взаимоотношение
Образа, аффективно-когнитивной структуры и соматической сферы при патологии
изучено примерно так же, как взаимоотношение сознания, “Я” (психики) и тела
(головной мозг – тоже телесное образование) у здорового человека. И пока не
будет окончательно прояснен, – если только это в принципе возможно, – вопрос о
том, как же все-таки соотносятся между собой (и соотносятся ли) мысль, чувство и
нервная (только ли) клетка, не будет ясного понимания, где конкретно и при
помощи какого “первомеханизма” зарождается психосоматическая патология, и, как и
в каком виде материализуется ее первый телесный отпечаток. Поэтому
(пред)положение о том, что аффективно-когнитивная патология через изменение
деятельности нервных клеток вызывает нарушения в работе головного мозга, которые
и являются причиной последующих телесных расстройств, мне пришлось считать
аксиомой.
Вопросы типологии различных аффективно-когнитивных нарушений, причины их
возникновения и персистирования подробно освещены в соответствующей
психологической, психотерапевтической и психиатрической литературе и поэтому
здесь рассматриваться не будут; речь пойдет только о патогенезе вызываемых ими
нейросоматических расстройств.
Психосоматическая патология в той или иной степени затрагивает все ткани,
органы и системы организма – буквально “от мозга до костей”. Поэтому понимание
медицинских глав данной работы не будет адекватным без наличия достаточно
большого багажа (используемых) знаний по общим и частным вопросам нормальной и
патологической анатомии, гистологии, физиологии и биохимии, и рассчитана она на
субстратно мыслящих специалистов, полностью разделяющих положение о том, что
(при медицинских болезнях) существование чисто функциональных нарушений
невозможно в принципе.
Некоторые заявленные в данной работе тезисы, изложенные в основном в
последних – “полумедицинских” и немедицинских (хотя – как посмотреть) – главах,
рассчитаны на читателя, имеющего знания в области теософии, философии,
культурологии, информатики, психологии, социологии и политологии, так как
духовно-психосоматическая патология – это проблема, располагающаяся на стыке
этих наук.
Необходимо также отметить, что психосоматические больные являются как бы
“бесхозными”, так как в отличие, скажем, от больных кардиологического или
онкологического профиля, которыми соответственно занимаются кардиологи и
онкологи, специалистов-“психосоматологов” пока нигде не готовят, в том числе и
потому, что четко очертить границы нарушений (когда, например, патология сердца
из психосоматической становится уже чисто кардиологической проблемой), которые
можно отнести к группе психосоматических, при данном уровне развития
медико-психологических знаний не представляется возможным. Такое положение вещей
и привело к тому, что лечат психосоматических больных (при этом, отнюдь не
считая их таковыми!) в основном специалисты соматического профиля, да и то,
только тогда, когда сформируется язва, глаукома, инсульт, экзема или бесплодие.
Эти пациенты не попадают в поле зрения психиатров, так как аффект, – а про
особенности когнитирования и говорить не приходится, – быстро телесно
воплощаясь, не приводит, – а если и приводит, то на очень короткое время, – к
психоэмоциональным нарушениям психиатрической “кондиции”.
Психотерапевтам и психологам различных школ и направлений, как правило,
занимающимся “технической стороной” личностных проблем – “разжевыванием”
ситуации, также не под силу излечить психосоматического больного и прекратить
церебро(нейро)соматическое, соматосоматическое, соматоневрологическое и
соматопсихическое действие телесно воплощенного патологического аффекта (имеется
в виду – аффективно-когнитивной структуры, здесь и далее термин “аффект”
применяется для краткости).
Врач-философ, как пишут в умных и толстых книгах, подобен богу (забывая
добавить, что боги не вмешиваются в дела людей). Но современные
специалисты-философы, в отличие от своих великих коллег древности – философов,
знатоков и врачевателей тел и душ человеческих: Сократа, Платона, Аристотеля,
Пифагора и многих других, изучают (обще)человеческое бытие и блуждают в потемках
в поиске смысла жизни некого абстрактного человека, без “привязки” результатов
этих поисков к обыденной повседневной реальности. К сожалению, уже более
полутора-двух тысяч лет они не работают с отдельными людьми, не дают – и не
могут дать – никаких практических рекомендаций и советов по сохранению
душевного, морального и телесного здоровья.
Служители церкви также мало интересуются состоянием “бренной оболочки”,
считая ее проявлением “тварности” (сотворенности) человека, а не его сути, и (за
счет больной паствы) занимаются спасением человеческой души на (по их мнению)
транзитном земном этапе жизни и ее подготовкой к жизни вечной.
Средняя и высшая школа поточно-конвейерным способом, по типу механической
штамповки, занимается производством (почти) не думающих “talking heads”,
закладывая в “головы” индивидов различные знания, необходимые не столько им, а
сколько безликому социуму и абстрактному государству. Фактически учителя и
преподаватели являются служителями даже не столько “культа знаний”, а сколько
“культа оценок” – этого ужасного порождения обманной показушности эпохи
социализма, и они не в состоянии, даже если очень захотят, научить ребенка и
юношу успешно пользоваться полученными знаниями (а они очень нужны!),
противостоять искушениям и трудностям жизни, закалять душу и тело и всегда
оставаться человеком. А кто и где скажет ребенку или юноше, что это такое – быть
человеком. Печально известный факт, что моральное, психическое и телесное
здоровье в учебных заведениях не только не укрепляется, а, наоборот, в массовом
порядке утрачивается; больных и ослабленных (как коров на ферме) отбраковывают:
освобождают от физкультуры, отдают в руки репетиторов, оставляют на второй год,
отправляют в академический отпуск или отчисляют.
В семьях тоже не учат мужеству и личной ответственности, умению бороться за
себя, свое здоровье и будущее. Наши деды и отцы выросли в условиях социализма –
этого культа мышиной серости и пассивности, когда личная заинтересованность и
инициатива не приносят пользы или наказуемы, когда, пусть мало – но всегда
дадут, пусть немного – но бесплатно полечат; к тому же эти поколения так и не
смогли оправиться от рабского страха перед начальником, нищеты, голода и холода
военных и послевоенных лет, поэтому им мало нужно, в том числе – и здоровья,
чтобы быть довольными и считать, что все хорошо.
Вот и получается, что душевно страдающий и телесно болеющий человек остается
один на один со своими проблемами, и поэтому психосоматическая патология – это
болезни “человека одинокого”, “человека забытого”, “человека брошенного”. В наше
жестокое время эволюция homo sapiens – как отбор, отбраковка негодных особей,
переместилась в социальную плоскость. Больные люди сходят с дистанции и
постепенно скатываются вниз по социальной лестнице – инвалидные коляски,
костыли, бесплатный проезд в общественном транспорте и грошовые пособия (а
фактически – милостыня) помощью не назовешь. Строго говоря, началось это во
времена Коперника, который заявил, что Земля вращается вокруг Солнца. До этого
считалось наоборот, и Человек и Земля были центром Мироздания. В нашу эпоху
“глобализма” Земля – и человек – это и вовсе песчинка во Вселенной. И один
Эйнштейн, создав свою гениальную теорию относительности, не согласился с этим:
это еще как посмотреть, кто в центре Вселенной.
Представляется, что в реальной медицинской практике в изучении этих болезней
больше всего заинтересованы простые терапевты, педиатры, хирурги и различные
узкие специалисты. Именно им приходится “возиться” с захлестнувшим медицину и
все возрастающим потоком упорно “не желающих” входить в ремиссию и
выздоравливать хронически больных язвой желудка, гипертонией, диабетом, астмой,
раком и т.п. Многие врачи интуитивно понимают и чувствуют, что фактически эти
люди не только, точнее, не столько телесно больны, сколько запутались в жизни,
несчастны, одиноки или напуганы. Поэтому их приходится не только лечить, но и
согревать им души теплом своего сердца, по-человечески любить, жалеть, морально
поддерживать, давать советы, а то и – деньги. “Больному всегда должно
становиться лучше после общения с врачом”, вслед за Бехтеревым, говорили нам в
студенческие годы; и современные российские врачи – это не специалисты чисто
лечебного профиля, это врачи-поэты, врачи-учителя, врачи-философы,
врачи-родители и врачи-священники.
(Один мой друг – грамотный и опытный врач-практик, очень умный и образованный
человек, читая мою работу, сказал: “Знаешь, у меня такое чувство, что я все это
уже знал, – вот только выразить не мог”. И это для меня – самая большая похвала:
значит я попал в точку.). |