Формально существование фондов ОМС представляется как неотъемлемый элемент обязательной страховой системы и обосновывается наличием в некоторых странах финансовых организаций с аналогичным названием (Япония, Голландия, Словакия и др.). Однако страховые фонды в этих государствах были созданы в основном для контроля расходов больниц и перестрахования самих страховых организаций. Они не подменяют консолидирующую функцию страховых медицинских организаций (СМО) и работают в качестве финансовой резервной системы. Поэтому зарубежным специалистам сложно понять, какую миссию в российской «бюджетно-страховой» модели здравоохранения осуществляют фонды ОМС – дополнительных налоговых, административных, контрольных, расчетно-экспертных или резервно-финансовых органов? Ведь подобных распределительных учреждений нет ни в одной стране мира.

На самом деле страховые фонды пришлось в пожарном порядке создавать только из-за того, что концепция страхования оказалась непроработанной, и сразу после введения в действие закона об ОМС системы управления и финансирования начали действовать по различным, логически не связанным друг с другом каналам. А поскольку в мировой практике ещё не было прецедентов централизованного финансирования ОМС, не возникала и потребность в особой процедуре, связанной с передачей средств от государства в коммерческие финансовые организации. Не было, естественно, надобности и в существовании специально предназначенных для этого накопительно-распределительных структур.

Совсем иначе представляется миссия государственных страховых фондов при переходе на схему государственного медицинского страхования и прекращении посреднической деятельности коммерческих СМО в общественном секторе здравоохранения. В этом случае прямые расчетно-экспертные функции фондов ГМС (муниципальные больничные кассы) в финансовом обеспечении государственного заказа будут иметь ключевое значение для балансирования ответственности государства с функциональными возможностями лечебной сети и контроля над расходами.