2.2. Доходы семьи, уровень экономического состояния её членов

Доходы населения России вернулись к докризисному (советскому) уровню только в 2007 г., после более чем двукратного спада 1990-х гг. Однако средние данные по стране показывают «среднюю температуру по больнице». Только две верхние квинтильные (20%-е) группы населения с наибольшими душевыми доходами заметно превысили показатели 1991 г., а в трех нижних квинтильных группах населения доходы пока существенно меньше докризисных. В то же время Россия по статистике ООН, занимает различные места по уровню национального богатства и их распределению.

Можно гордиться тем, что Россия занимает первое место в мире по добыче и экспорту природного газа (35% мировой добычи), по величине природных ресурсов, по запасам и физическому объёму экспорта алмазов, по экспорту платины, по разведанным запасам серебра, по разведанным запасам каменного угля (23% мировых запасов углей), по запасам лесных ресурсов (23% мировых запасов леса), по запасам питьевой воды, по запасам осетровых, крабов, минтая в 200-мильной экономической зоне, по разведанным запасам олова, цинка, титания, ниобия и др.

Достаточно сложные чувства вызывают первое место России в мире по темпам роста числа долларовых миллиардеров и второе место - по количеству долларовых миллиардеров (после США). А вот мировое лидерство по количеству самоубийств среди пожилых людей, детей и подростков, а так же по числу разводов и рождённых вне брака детей, по числу абортов и числу детей, брошенных родителями, по потреблению спирта и спирто-содержащих продуктов, по продаже крепкого алкоголя, по продаже табака, по числу умерших от алкоголизма и табакокурения, по смертности от заболеваний сердечно-сосудистой системы, по потреблению героина (21% мирового производства), по количеству авиакатастроф и второе место в мире по продажам поддельных лекарств, - формируют негативный настрой.

Негативный настрой усугубляют и другие показатели рейтинга России по оценкам ООН. В частности, это 67-е место в мире по уровню жизни, 71-е место по уровню развития человеческого потенциала, 72-место по рейтингу расходов государства на гражданина, 127-е место в мире по показателям здоровья населения, 111-е место в мире по средней продолжительности жизни, 134-е место в мире по продолжительности жизни мужчин и др.

Противоречия приведенного рейтинга очевидны. Возникает вопрос, как при таком уровне национального богатства за более чем два десятилетия «перестройки» по Горбачеву, «рыночных преобразований» по Гайдару и Чубайсу, современного инновационного развития Российского государства основная часть население страны находится далеко за пределами точки комфорта своего социального состояния, а многие семьи пополнили «социальное дно общества». За годы политических, социальных и экономических реформ стабильность отечественной семьи резко снизилась, уменьшилось число её членов. Многие семьи хотели бы иметь детей, но не могут позволить себе по разным обстоятельствам, в целом, из-за низкого социального и экономического статуса и неуверенности в завтрашнем дне. Снова встают вопросы культуры, устойчивости семьи и политики государства, задача которого гарантировать основные права и обязанности граждан, благополучие и процветание семьи, в конечном счете, восполнение численности народа.

Региональное неравенство и бедность. В наиболее сложном экономическом положении оказались семьи, проживающие в провинциях, где сконцентрированы основные, перечисленные выше национальные богатства. Именно для этих провинций, которые и в предыдущие годы были внутренними колониями, где формировалось пространственное экономическое неравенство, характерно и неравенство доходов населения. Причем неравенство Восточной Сибири и Дальнего Востока в настоящее время усугубляется перманентным экономическим кризисом.

Если в 1990-е годы пространственное экономическое неравенство было связано с отраслевой структурой экономики: в регионах со специализацией на машиностроении, отраслях ВПК, легкой и пищевой промышленности экономический спад был сильнее и доходы населения сокращались опережающими темпами, что сопровождалось невыплатой и задержкой заработной платы. То в регионах со специализацией на отраслях топливно-энергетического комплекса и металлургии доходы сокращались медленнее, как по причине менее выраженного промышленного спада, так и в связи с более регулярными выплатами заработной платы в экспортных отраслях. А в федеральных городах высокие темпы спада промышленного производства компенсировались быстрым развитием сектора деловых услуг с более высоким уровнем оплаты труда.

После 2000 года, в период относительного экономического роста экономики России, сложившееся территориальное неравенство доходов населения во многом сохранилось, несмотря на возросшую роль перераспределительной политики федерального центра. На это были свои причины, поскольку рыночные реформы сопровождались не только резким ростом цен на товары и услуги, усилились и региональные различия в стоимости жизни. В «советский период» поясные цены различались в 1,5 раза, а в настоящее время эти различия достигли 3-4 раз.

Измерить региональные различия в стоимости жизни можно по трем индикаторам: стоимости минимального продуктового набора, стоимости фиксированного набора товаров и услуг и прожиточному минимуму. Эти показатели используются для оценки стоимости жизни, но они не вполне сопоставимы из-за разной структуры - соотношения продовольственных, непродовольственных товаров и услуг. Однако все они фиксируют удорожание жизни не только на Крайнем Севере и Дальнем Востоке, но и в столичных городах, где жизнь в полтора раза дороже, чем в среднем по России и в два раза дороже, чем в самых «дешевых» регионах.

И все-таки статистика доходов дает относительное представление о том, как живет население в разных регионах России. Существует несколько причин, из-за которых возникают проблемы измерения уровня и структуры доходов домохозяйств:

• при наличии значительного теневого сектора экономики все статистические измерения доходов населения и их дооценки недостаточно точны, особенно на региональном уровне;
• дополнительной проблемой региональных измерений является малая выборка бюджетных обследований домохозяйств, проводимых Росстатом, что также приводит к искажениям;
• достаточно сложно измерить натуральные поступления от личного подсобного хозяйства, немаловажные для горожан и критически важные для сельского населения, особенно в регионах с благоприятным климатом;
• цены на товары и услуги различаются в регионах в несколько раз, поэтому доходы населения необходимо корректировать; для этого используются показатели стоимости прожиточного минимума в регионе или стоимости фиксированного набора товаров и услуг, причем каждый из показателей по-разному отражает региональную дифференциацию цен, особенно удорожание жизни в северо-восточных субъектах РФ и в федеральных городах.

Статистика доходов семей в регионе позволяет с убедительной четкостью провести границу между семьями богатых, семьями т.н. «среднего класса» и семьями бедных. Говоря об этом, мы имеем в виду тот порог в уровне доходов, ниже которого бедная и благополучная часть сообщества образуют по потреблению благ и типу жизни два разных мира. Хотелось бы отметить, что в первые годы становления рыночных отношений в России в целом и на её окраинах бедность воспринималась как временное обострение социально-экономических проблем в условиях реформирования, поэтому проблема бедности не привлекала большого внимания политиков и экспертов. Но более чем за 20 лет социально-экономических реформ стало очевидным, что это не случайность и не кратковременное явление, это вполне закономерный аспект рыночной политики. Если значительная часть дальневосточных семей обнищала, то это отражение политики рыночных преобразований в современной России.

В политику понятие бедности вошло в развитой форме в Древнем Риме. Контроль над массой городской бедноты («пауперов») был одной из важных задач власти. Возникновение этой социальной группы происходило в процессе разрушения общины. Во-первых, община помогала своим членам не впасть в бедность и в то же время не позволяла человеку опуститься. Во-вторых, уравнительный уклад общины не порождал в человеке разрушительного самосознания бедняка. В городе зрелище образа жизни богатой части как целого социального класса порождало неутоленные потребности и ощущение своей отверженности. Несмотря на известный лозунг тех лет «Хлеба и зрелищ…» в древнем Риме власти редко пользовались голодом бедноты, как средством политического господства.

Установление рыночной экономики впервые в истории породило государство, которое сознательно сделало голод средством политического господства. К. Поляньи в своей книге «Великая трансформация» об истории возникновения рыночной экономики отмечает, что когда в Англии в ХVIII веке готовились новые Законы о бедных, философ и политик лорд Таунсенд писал: «Голод приручит самого свирепого зверя, обучит самых порочных людей хорошим манерам и послушанию. Вообще, только голод может уязвить бедных так, чтобы заставить их работать. Законы установили, что надо заставлять их работать. Но закон, устанавливаемый силой, вызывает беспорядки и насилие. В то время как сила порождает злую волю и никогда не побуждает к хорошему или приемлемому услужению, голод - это не только средство мирного, неслышного и непрерывного давления, но также и самый естественный побудитель к труду и старательности. Раба следует заставлять работать силой, но свободного человека надо предоставлять его собственному решению».

Бедность – это социальный продукт общества с развитыми отношениями собственности и рынка. Таким было общество рабовладельческое, а потом капиталистическое. По типу бедности и отношению к ней общества в бывшем СССР резко отличался от либерального общества Запада. Во время начала политических и социально-экономических реформ1980-1990-х годов были отвергнуты советские критерии и принципы, и именно переход к рыночной экономике «по Гайдару» со всеми его атрибутами был взят за образец «правильного» жизнеустройства общества, якобы устраняющего ненавистную «уравниловку». Он рассуждал о том, что «Либеральные идеи в том виде, в котором они сформировались к концу ХVIII века, предполагали акцент на свободу, равенство, самостоятельную ответственность за свою судьбу. Либеральное видение мира отвергало право человека на получение общественной помощи. В свободной стране каждый сам выбирает свое будущее, несет ответственность за свои успехи и неудачи». Следует признать, что отрицание уравниловки стало не чем иным, как приданием бедности части населения России «законного характера».

В то же время мы отдаем себе отчет в том, что в прежнее время забота о выброшенных за борт экономической жизни семьях и её членах лежала на тех или других более тесных союзах - роде, общине, цехе и т.д. Но ныне все эти союзы оттеснены, а то и вовсе уничтожены современным государством с молчаливого одобрения российского общества в погоне за личным обогащением путем распродажи направо и налево бывшей государственной собственности и невосполнимых природных ресурсов. Казалось бы, высокий уровень доходов от этих распродаж должен был бы подержать образование, охрану здоровья населения и социально защитить обездоленных в результате рыночных реформ. Как известно, доступное образование, здравоохранение и призрение бедных, сирот и т.д. в здоровом обществе считается одной из государственных забот. Но все нынешнее призрение построено не на справедливом отношении общества к «неудачникам», а на идее раздачи милости и потому оно становится унизительным для бедных.

В этой связи следует отметить, что бедность в современном обществе вызвана не недостатком материальных благ, она целенаправленно создаётся и имеет свою задачу - политическое господство. Этот вопрос подробно рассмотрен в удостоенной Нобелевской премии по экономике работе А.Сена «Политэкономия голода». В ней доказано, что бедность не связана с количеством производимых благ, а определяется возможностью людей получить доступ к этим благам. Бедность является обязательным элементом в социальной структуре даже самых богатых стран Запада, то есть становится так называемой структурной бедностью. Политические элиты были и остаются заинтересованными в низком уровне жизни граждан. Ведь чем беднее человек, тем легче «купить» его прибавкой к пенсии и заставить голосовать за лидера-кормильца. Отталкиваясь от этого постулата, очень легко понять, зачем созданы сложные условия для ведения в стране частного бизнеса, для чего существуют оффшорные схемы владения предприятиями, позволяющие оставлять большую часть прибыли за рубежом, платя при этом минимальные зарплаты трудящимся. Для региональных политических 　элит зачастую бедность населения - это единственный и при этом весьма дешевый способ сохранения власти.

Борьба с бедностью и формирование среднего класса. Справедливости ради следует сказать о том, что снижение уровня бедности в России признано одним из приоритетов политики государства. Но позитивным изменениям препятствует не только медленный рост доходов бедного населения и сохранение значительного неравенства по доходу, но и неэффективность существующей системы социальной защиты.

Росстатом реализуется программа статистического мониторинга бедности, которая направлена на получение характеристик уровня и профиля бедности, а также тенденций изменения положения малоимущего (бедного) населения, как в государстве в целом, так и в его субъектах. В статистических бюллетенях «Социально-экономические индикаторы бедности» представляются показатели численности и доли населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума, устанавливаемого в соответствии с действующим федеральным законодательством и законодательством субъектов РФ. В этом плане показательна динамика коэффициента Джини 2008-2011 гг. от 0,422 до 0,416. Причем на этом фоне наблюдается снижение общего риска бедности населения России, однако растет риск бедности детей. Данные независимых социологических обследований свидетельствуют о том, что риск бедности детей до 18 лет в 2 раза выше общенационального. По глубине бедности в самом уязвимом положении оказываются дети в возрасте до 3 лет. По распространенности бедности – дети в возрасте 3–7 лет.

Семья, столкнувшись с резким падением доходов после рождения ребенка, стремится как можно быстрее их восстановить: когда ребенок достигает возраста 1,5 лет, большинство женщин возвращается на рынок труда, но это не позволяет поднять душевые доходы до прежнего уровня. Глубина бедности сокращается, но семья продолжает испытывать серьезные материальные затруднения, поэтому остается проблема низкого уровня благосостояния детского населения, которая должна решаться как за счет роста трудовых доходов родителей, так и развития политики государственной социальной поддержки семьи.В рамках этой политики семьи, в которых среднедушевой доход, меньше прожиточного минимума должны быть объектом первоочередной помощи со стороны местных и государственных органов.

В то же время данные официальной статистики указывают на устойчивый положительный тренд снижения уровня бедности во всех субъектах РФ ДФО (рис. 2.4).

Рис. 2.4. Динамика уровня бедности в России и регионах Дальнего Востока в 2000-2009 гг., %

В то же время следует отметить, что номинальные среднедушевые денежные доходы населения Дальнего Востока России не отражают реальных различий уровня жизни во всех девяти субъектах РФ ДФО из-за значительной дифференциации стоимости жизни в них. Для оценки покупательной способности доходов можно использовать соотношение среднедушевых денежных доходов и прожиточного минимума в субъекте РФ. Именно этот показатель не дает такой радужной картины повышения уровня жизни, как темпы роста реальных доходов. Рост покупательной способности доходов (соотношения душевых доходов и прожиточного минимума) отстает от темпов роста реальных доходов населения. Проще говоря, положение бедных семей улучшается медленнее, чем положение всего остального населения ДФО. В конечном итоге, ситуация распределения населения Дальнего Востока России по уровню доходов, а именно доли населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума в период с 2008 по 2011 гг. значительно хуже (кроме ЧАО) чем по России в целом (табл. 2.4).

Таблица 2.4. Доля населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума по субъектам РФ ДФО (в процентах от общей численности населения субъекта РФ)

Существует еще одна проблема, которую в принципе не могут решить статистические измерения. Необходимо учитывать субъективные оценки своего дохода членами семей. Доход, который кажется достаточным жителю нечерноземного села, москвич воспринимает как крайнюю бедность, и не только потому, что в Москве цены выше, но и из-за разных стандартов потребления, сложившихся в столице, крупных и малых городах, сельской местности и т.д. Несмотря на многие положительные результаты развития экономики в последние годы, на социально-экономическую ситуацию на Дальнем Востоке продолжают оказывать влияние ряд отрицательных факторов.

Дело в специфических особенностях Дальнего Востока: удаленность от федерального центра, рост цен на топливо и транспортных расходы,　 рост тарифов на электрическую и тепловую энергию. Тенденции роста реальной заработной платы и денежных доходов на душу населения в регионе и стране в целом совпадают, но темпы на Дальнем Востоке отстают. Транспортные тарифы сделали невозможным доступ большинства дальневосточников к научным и культурным ценностям России, курортам и санаториям, лишили возможности встречаться с родственниками, проживающими в западных районах страны.

Анализ распределения малоимущих домохозяйств по основным социально-демографическим категориям в субъектах РФ ДФО показывает, что в регионе сохраняются закономерности характерные для России в целом (табл. 2.5). В то же время среди малоимущих домохозяйств региона превалируют домохозяйства, дислоцированные в городах, а так же те из них, в состав которых входят 3 и более детей.

Таблица 2.5. Распределение малоимущих домашних хозяйств по основным социально-демографическим категориям (%)

Таким образом, с точки зрения формирования будущих трудовых ресурсов и поступательного развития региона складывается парадоксальная ситуация, когда при наличии богатейших природных ресурсов и необходимости реализации инновационной модели развития экономики региона семьи, имеющие детей находятся в критическом экономическом состоянии. А ведь инновационная модель предполагает диверсификацию экономики региона с упором на развитие человеческого капитала, способного стимулировать　 возникновение новых видов деятельности, не допуская его дальнейшую деградацию. Развиваясь по этому сценарию, регион сможет достигнуть сопоставимых с соседями по АТР темпов роста экономики и преодолеть отставание, которое сложилось на настоящий момент. Большинство политологов и экономистов считают, что инновационное региональное развитие возможно только в условиях формирования среднего класса дальневосточников.

В современном российском обществе к среднему классу относят, как правило, весь средний бизнес и часть представителей малого бизнеса, чиновников, представителей силовых ведомств, судей и т.п., поскольку именно эти профессиональные группы представляют тех, кто уверен в завтрашнем дне, в материальной составляющей своей жизни. Итак, основной критерий принадлежности к среднему классу　– наличие стабильного дохода, обеспечивающего, в первую очередь, владение собственным жильем, приобретенным или построенным за собственный счет или с использованием кредита со сроком возврата не более 5 лет. С финансовой точки зрения это означает, что уровень душевого дохода за год после уплаты налогов в семье представителей среднего класса должен быть не менее 150-200　тыс. рублей на работающего члена семьи или не менее 100 тыс. на каждого члена семьи, включая неработающих. Такой доход должен не только обеспечивать достойный уровень повседневного потребления представителей среднего класса, работающих по найму, но и предполагать возможность постоянного накопления средств и/или их инвестирования.

В общем, сама идея о том, что представитель среднего класса　– это человек, сумевший заработать достаточно средств, чтобы приобрести собственное жилье наиболее рациональна, поскольку другие традиционные параметры, такие как, например, уровень заработной платы, образования, наличие возможности отдыхать на курортах носят вспомогательный характер. Ведь только при условии решения жилищной проблемы можно говорить о качестве жизни дальневосточной семьи представляющей средний класс. Но проблема в том, что ДФО стабильно занимает последнее место среди федеральных округов по уровню обеспеченности жильем. А это не только один из основных критериев качества жизни территории в целом, но и показатель возможности вхождения в средний класс новых семей.

Дальневосточная семья и уровень обеспеченности жильем. Сегодня всем становится понятно, что ради удовольствия работать и жить в экстремальный регион люди не приедут. Для привлечения в ДФО трудовых ресурсов необходимо наличие комфортного и избыточного жилья, достойное вознаграждение за труд, доступная медицина, образование, культура и социальное обеспечение. Что же относительно миграционного оттока населения из региона, то это «голосование ногами» за результаты государственной политики по развитию Дальнего Востока России.

По обеспеченности жильем некоторые субъекты РФ ДФО, такие как Амурская и Сахалинская обл., достигли среднероссийского уровня. В то же время нового жилья в регионе строится неизмеримо меньше, чем в среднем по стране и сохраняется проблема низкого качества жилищного фонда - доля ветхого и аварийного жилья превышает 10% и продолжает расти. По уровню благоустройства жилья Дальний Восток России намного отстает от других регионов страны (табл. 2.6).

Таблица 2.6. Благоустройство жилищного фонда отдельных субъектов РФ Дальнего Востока и Забайкалья (2012 г.)

Это связано с тем, что за многие годы освоения эта провинция России развивалась по колониальному типу. Темпы строительства промышленных предприятий в основном добывающей направленности, предприятий ВПК, лесного комплекса и др. шло на несколько шагов впереди жилищно-коммунального комплекса и учреждений и организаций социальной структуры. При ограниченности средств государство было вынуждено отдавать приоритет стратегическим задачам – восстанавливать разрушенное в годы Великой Отечественной войны народное хозяйство, создавать мощный военно-промышленный потенциал. Социальные проблемы были отодвинуты на второй план. Жилищное строительство на Дальнем Востоке считалось делом второстепенным, главное было возводить промышленные объекты.

Провал в реализации планов по строительству и вводу в эксплуатацию доступного жилья в условиях либеральных рыночных реформ 1991-2015 гг. формирует для Дальнего Востока России крайне негативные социальные последствия. Он приводит к «люмпенизации» малоимущей части семей и дополнительному оттоку из региона экономически активных дальневосточников. В нынешних условиях, когда жилищное строительство в регионе осуществляется в значительной мере за счет частных инвестиций и личных сбережений граждан, надеяться на быстрое решение жилищных проблем не приходится, поскольку по уровню ввода нового жилья регион занимает позиции аутсайдера среди других регионов страны.

О необходимости строительства жилья, доступного по цене более широким слоям населения, особенно семьям, имеющим детей управляющие структуры федерального и регионального уровня стали говорить все чаще и чаще. Но пока это выглядит в основном, как протоколы о намерения. О результатах говорить рано. В то же время следует признать, что в регионе ведется масштабное строительство жилья для военнослужащих и сотрудников других силовых структур, начали работать программы по строительству социального жилья и др. Однако стоимость одного квадратного метра жилья зашкаливает – более 70-100 тыс. руб., причем около половины этой стоимости составляет стоимость земли.

Результаты социологических опросов населения ДФО позволяют говорить о том, что среди мотивирующих факторов отъезда из региона, обеспечение комфортным жильем занимает ведущее место. Не вызывает удивления и факт того, что различия в планах на будущее между бездетными семьями и семьями с разным количеством детей имеют незначительные различия в выборе предполагаемого нового места жительства. Однако переезд внутри Дальнего Востока России планирует всего около 4 % от числа опрашиваемых респондентов.