Формула здорового сердцаОн, в отличие от многих, не боится летать на самолетах. Известно, что из 100 человек 76 умирают от инфаркта или инсульта, а вовсе не от аварий и катастроф. Он не верит статистике, только научно доказанным фактам.
Ему ль не знать, правдивы ли эти цифры! За его плечами – работа в «Скорой
помощи», два десятка лет в кардиореанимации. Знакомьтесь: Виктор ЧЕРЕВКО,
врач-кардиолог высшей категории, ведущий «сердцевед» Клиники Московского
института кибернетической медицины.
– Виктор Герасимович, говорить о жизни
и смерти сухо, в цифрах – это ли не пресловутый цинизм врачей? Работа в
кардиореанимации приучила Вас цинично относиться к смерти?
–
О смерти в цифрах – это когда в отделении
кардиореанимации, маленьком, всего на 6 коек, в течение года умирает 100
человек? Больше чем в «горячих точках», настоящая мясорубка…
Чтобы знать цену тому, что вы называете
цинизмом медиков, надо самому быть медиком. Когда очень много вокруг тебя
смертей, иначе к этому относишься. Мы не можем умирать с каждым пациентом.
Кардиореанимация – это и с моральной, и с физической точки зрения работа
тяжелая, взрывная. Массаж сердца – представляете, что это такое? Иногда его
приходится делать по 20 минут, а это очень тяжелый физический труд. После 10
минут такой работы рубашку можно выжимать. Плюс еще выброс адреналина. Когда
занимаешься реанимацией, это примерно… как бежишь! Нет времени думать.
Сначала у меня всплеск адреналина, потом я ввожу адреналин больному, а
потом… Не у всех бывает это «потом»…
У нас в кардиологическом отделении городской
больницы шла постоянная жесткая борьба с летальностью. Мы все время искали
что-то новое, чтобы снизить смертность.
Пробовали новые методы, препараты, сначала я ставил кардиостимуляторы
наружно, потом стал их вшивать, делать операции – к нам за помощью ехали из
трех областей. Тогда было очень трудно куда-то пойти, научиться, книг не
было, оборудования, лекарств. Кардиостимуляцию я осваивал практически на
ходу, используя всю имеющуюся информацию.
– Не страшно было?
–
Умирает же! Делаешь все, что можешь и что не
можешь. Ломаются ребра при массаже? Если не будешь ломать – умрет. Ставишь
больному кардиостимулятор. Никто у тебя за спиной не стоит и не страхует. Не
получится – умрет, получится – выживет. Ведь не придет же с кафедры
профессор ставить кардиостимулятор? Между мной и пациентом кроме Бога –
никого.
Самое страшное – это разговор с
родственниками… И вот вам еще цифры: смертность мы снизили – с 27 до 15%.
– Такие показатели стоят тяжелой
работы!
–
Да, реанимация – палка о двух концах: с
одной стороны смерть, с другой – оживление. Это большой азарт. Не сравнишь с
картами или рулеткой – ставка слишком высока. И победа сильнее воодушевляет.
–
Сейчас, в Клинике кибернетической медицины,
работа спокойнее?
–
У нее другой характер. В реанимацию пациенты
поступают, когда уже все произошло: сосуды закупорены, инфаркт. Вот пришел
бы он ко мне 10 лет назад – с холестерином, с давлением, с чем угодно –
можно было бы все это предотвратить. Если за 5–10 лет до того, как у
человека случится инфаркт, воздействовать на факторы риска, инфаркт
отодвинется на много лет. Сейчас у меня есть возможность заниматься
профилактикой, болезни находить тогда, когда человек о них порой еще не
знает.
Я проблемы делю на проблемы качества и
количества жизни. Пациент приходит с проблемой качества жизни – что-то его
беспокоит, например
сустав болит или колено распухло. А есть еще проблемы потенциальные,
которые я вижу: высокое давление, высокий холестерин – а многие не
задумываются над ними. Надо его убедить, ведь лет через 10 его привезут уже
с инфарктом. Колено ему жизнь не укоротит… Люди этого часто не понимают. Я
пытаюсь в течение лечебного курса решить максимальное количество проблем, в
том числе и качества жизни.
– Вам так интереснее?
–
Вы не понимаете – я фактически сменил
работу. Если 21 год я занимался кардиореанимацией, то здесь я занимаюсь
кардиологией, и даже не только ею. Приходится все осваивать: и терапию, и
гастроэнтерологию, и пульмонологию – тоже науки, их надо знать. У нас ведь
комплексное лечение, а сердце – наиболее интегральный орган. Для того чтобы
помочь пациенту, я должен эффективно решить все остальные проблемы со
здоровьем. Например, придет пациент с аритмией, у которого вдобавок
шум в ушах,
попросит, чтобы я его убрал…
– Он же пришел к кардиологу?
–
Конечно! Но он же пришел и к своему лечащему
врачу в Клинику кибернетической медицины, а кибернетическая медицина – наука
о взаимосвязи между органами и системами, наука видеть человека целиком.
Поэтому, устраняя гиперактивность надпочечников (основная причина шума в
ушах), я помогаю решить и эту мучительную для него проблему.
Очень часто я могу, просмотрев анализы,
найти причины заболевания, которое сейчас его беспокоит, в том, что было
недолечено сколько-то лет назад.
Чтобы все это объять, надо знать не только кардиологию, но и другие
медицинские дисциплины. Как кардиолог я попробовал все. Я даже вышел за
рамки обычной кардиологии, поскольку занимался и неотложной кардиологией, и
реанимацией, а кардиореанимация меня привела в кардиохирургию. Я и туда
влез, расширяя свои возможности, стремясь, как специалист, охватить все.
А тут я понял, что многие кардиологические
проблемы кроются в другом: в инфекциях, которые в почках, в сосудах, в
других органах и системах; в нарушениях кислородного обмена, ведь кислород –
это «оборотная» энергия нашего организма. Истоки кардиологических болячек –
еще глубже и дальше.
– Вы, я вижу, очень любопытный и
дотошный человек. Все хотите знать и уметь?
–
Хочу! В молодости, еще медбратом,
перепробовал на себе почти все лекарства. Ну, не наркотики, конечно.
Интересно было, что чувствуют пациенты. Любопытство иногда приводит к
интересным выводам…
Вот послушайте! В 2000 году вышло
исследование американского кардиологического колледжа, где 17 лет изучали
огромное количество пациентов и пришли к выводу, что у пациентов с
мерцательной аритмией
(это такое нарушение сердечного ритма) инсульты бывают в 7,5 раз чаще, чем у
остальных. Я прочитал и не поверил. Я лечу сотни пациентов с мерцательной
аритмией и не могу вспомнить ни одного, у кого был бы инсульт. Просмотрев
все истории болезни, я нашел только два инсульта. Но мне ж покоя нет! Я
запросил у заведующего отделением неврологии статистику, сколько у него
инсультов после аритмии.
Когда он принес мне данные, я за голову схватился: 40% инсультов после
мерцательной аритмии! Мы даже превзошли эти американские цифры! Оказывается,
пациенты с мерцательной аритмией имеют высокий риск через какое-то время с
инсультом оказаться в неврологии, и больше они к кардиологам не
возвращаются. Вот почему мы не могли отследить эту закономерность. Пациенты
наши кочуют от кардиолога к неврологу, а мы и не подозреваем об этом.
Разбивка на специальности слепит врачей. Каждый свое делает, не видит общую
картину. Лечит нефролог пиелонефрит (воспаление почек), а этот пациент через
10–15 лет оказывается у кардиолога с гипертонической болезнью. Потому что
причина этой гипертонии – недолеченный пиелонефрит. Кардиолог лечит мерцалку,
через некоторое время неврологи получают больного с инсультом. Вот
недостатки узкой специализации.
– Значит, системный подход эту
проблему снимает?
–
Именно! Когда я через несколько лет оказался
в Клинике кибернетической медицины, здесь мне предложили комплексно подойти
к организму человека. Вот пациент, вот круг его проблем, нужно выяснить, как
эти проблемы между собой связаны, понять, как и каким образом через какое-то
время болезнь может развиться, и предотвратить это. Для меня это было ново,
а я люблю все новое. Сегодня я считаю, что это единственно верный путь –
чтобы вылечить сердце, нужно приводить в порядок весь организм, настраивать
работу всех органов. Сердце – важнейший интегральный орган, и любой сбой в
организме становится нагрузкой для него. Мне, как кардиологу, чтобы добиться
успеха, необходимо лечить само сердце и одновременно проводить «капитальный
ремонт» всего организма. Вот смысл системного подхода.
– Мне все-таки непонятно, как этот
системный подход реализуется на практике? Человек жалуется на боли в сердце,
каким образом вы узнаете об остальных болячках?
–
Мы ориентируемся не только на жалобы
пациента, но и на современные методики диагностики. В частности, с моим
участием создана специальная диагностическая программа
«Сердце и сосуды»,
включающая в себя 16 самостоятельных исследований. Она позволяет выявить
первопричины болезни и все основные проблемы организма. После этого можно
разрабатывать индивидуальную схему лечения.
Мы оправдываем свое имя: кибернетическая
медицина по определению должна быть сверхсовременной и использовать все
новинки, появляющиеся в области медицины. Если где-то в мире появился
какой-то новый действенный препарат, то, как только его разрешают
использовать в России, он у нас есть. То же и с аппаратурой. Плюс
проверенные эффективные методики диагностики и лечения. Плюс опыт врачей. И,
как следствие, здоровье наших пациентов. Простая формула без всяких цифр...
30 лет в медицине, 30 научных работ о
кардиологии, посвященных лечению и профилактике ишемической болезни сердца,
нарушений сердечного ритма, сердечной недостаточности.
Бессчетное множество спасенных жизней… Он сам, как сердце, – работает
всегда, будто и нет усталости. И ценит жизнь так, как может ценить ее только
человек, видевший не одну смерть. В прошлом КВНщик, актер, даже немного
писатель, политик, преподаватель (все его студенты с факультета
усовершенствования врачей стали кардиологами), он и сегодня живет активно,
работает, увлекается не только медициной, но и дайвингом, театром, рыбалкой,
путешествиями.
Еще немного о цифрах… Номер его телефона,
который ежедневно в любое время суток набирают многочисленные пациенты –
посоветоваться о себе, о родственниках, о том, что вычитали в газете.
Никогда не молчащий телефон доктора, которому верят…
Беседовала Ольга ДЕМЬЯНКО
Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter. Выделенный текст будет немедленно отослан редактору
|
|
|
|
Главная
Реклама
Информация по теме