Мотивы и ориентиры способа мышления.

Способ мышления есть функционирующая программа, обладающая всеми свойствами и качествами вещи, явления, ситуации. Способ мышления как некая деятельная, изменяющаяся сущность имеет в себе четыре известных категории: порядок-ритм, скорость, форму-направление, мощность, а также пятое свойство, контролирующие остальные – меру.

Медицина систем оперирует разными уровнями одного и того же алгоритма. Пять органов, пять подчиненных органов, пять основных, базисных программ, пять дополнительных, зависимых, но весьма самостоятельных программ – один уровень. Пять свойств-качеств, за работу которых отвечают соответствующие программы: мощность, форма, скорость, порядок, мера, – другой уровень. Пять главных мотивов в мышлении человека: справедливость, логика, цель, осознание самого себя и мышление, как процесс – следующий уровень. Почему именно такие составляющие мыслительного процесса используются в медицине систем? Потому что эти категории проявляют свойства человека, выделяющие его из ряда высших животных.

Во-первых, это способность к творчеству, производству идей, форм, гамм и прочего не существующего в природе или имеющего в естественной среде некоторую аналогию, но, тем не менее нового и оригинального. Животные к таковому, как известно, не способны. Их можно кое-чему научить, иногда они проявляют удивительную смекалку, но для решения творческих задач они не пригодны. Вся деятельность, даже высших животных, сводится к выполнению инстинктивных программ и повторению навыков, усвоенных от родителей или дрессировщиков. Человек способен формулировать вопросы и решать задачи абсолютно новые, не имеющие аналогов. Человек способен к самообучению и таким образом преодолению обстоятельств не встречавшихся в прошлом ни ему, как индивидууму, ни человечеству, как биологическому виду. Человек обладает воображением, способностью видеть перспективу, динамику, возможности развития, превращения вещей, явлений, ситуаций. Впрочем, с не меньшим успехом он может вообразить и прошедшее, представить нечто в начале пути, до момента познания. Более того, человек способен представить в сознании своем и не существующее, не существовавшее и существовать не способное, разве что в воображении. Так рождаются иллюзии.

Во-вторых, человек обладает свободой. Это свойство позволяет субъекту делать, но главное думать все что угодно. Животные в действиях своих ограничены инстинктами и приобретенными в обучении навыками, следовательно, они ограничены и в мышлении. Животные не переходят предопределенные видом поведенческие рамки, человек способен пренебрегать любыми правилами, традициями, законами и делать это по собственному хотению, зачастую без явной необходимости. Но отрицание известного, устоявшегося обязательно предполагает создание иного, а это уже творчество. Животные «обязаны» всем существом следовать природным ритмам и в пищепотреблении, и в воспроизводстве потомства, и в ареоле обитания. Человеку естественная среда в общем не указ. Он не приспосабливается к среде, он независим от нее, почти, значит свободен. Другое дело, что человек естественную природную среду творчески заменил социальной, в которой и пытается жить свободно, непрерывно ее преобразуя.

В-третьих, человек наделен способностью любить. Это знаменитое свойство, подчеркнем, именно свойство человеческое, придется лишить эмоциональной поэтики и определить, как выбор цели, устремленность, средоточение на чем-либо. Некоторая противоположность свободе. Если способность к свободе допускает все, любовь как свойство, требует определенности, ограниченности, сужения устремлений, некого выбора направления, интересов, привязанностей, предпочтения одного перед множеством иного. Для животных выбор не актуален, нет свободы возможностей, нет и необходимости предпочтений. Многообразие ощущений зависит от объекта любви (женщина, жареный картофель, светлое пиво, прогулки при луне, гвоздики) и от личности, это свойство несущее и выражающее. Отметим специфичность отношений между любовью и творчеством. То, что мы предпочитаем, любим, нам представляется лучшим, что, в общем, есть иллюзия. И сотворенное нами, – продукт нашего воображения, как правило, ту же иллюзию – любим.

Четвертое, человек осознает свою индивидуальность, собственное «я». Он выделяет себя из целого человечества, он себя «мыслит», он себя оценивает, а также считается или не считается с оценкой себя самого другими людьми. Мы не может абсолютно отрешиться от индивидуального себя, мы непременно и обязательно, явно или скрытно осознаем себя и свои действия. Только достаточно осознающее себя существо может достойно творить, низвергая любые догмы и авторитеты, вплоть до господа Бога, либо, наоборот, остерегаться творческой инициативы, дабы не вызывать гнева окружающих и тем сохранять свое драгоценное «я». Разумеется, лишь осознающий, себя человек способен быть свободным. Впрочем, сверхосознание лишает человека свободы, как и неполное осознание. Субъект, зависящий от самого себя более допустимого, уничижает свободу, как самостоятельное качество. Любить достойно, избирать объект любви, стремиться к нему и достигать посредством воли также в состоянии только осознающая себя индивидуальность, личность. Стадной, коллективной любви не бывает.

Наконец, исключительное человеческое свойство, отчасти контролирующее, проявление четырех предыдущих, но в целом равноправное – мера. Ощущение, интуитивное знание о допустимом, дозволенном, верном. Это знание, зачастую неосознанное, принято называть нравственным законом, совестью или справедливостью. Именно это свойство предостерегает нас от бесконечных умопостроений, одновременно подталкивая к творческим, нестандартным решениям. Именно мера дает возможность отличить необычную, но реальную мысль от красивой иллюзии. Мера не позволяет чувству свободы захватить нас до безнравственной бесконечности, но в то же время не допускает сужения свободы до абсолютного рабства. А вот с любовью справедливость дружит меньше. Любовь весьма деформирует представление о справедливости. Напротив, осознание себя поддерживает справедливость, так как без самоосознания представить нравственные качества невозможно.

Выше перечисленные категории от базисных программ до качеств, выделяющих человека из мира животных, относительны и условны. Все эти разделения на свойства и уровни правомерны лишь как элементы познания, как единицы аналитического процесса. За исключением собственно органов, функционально-анатомических образований, бесспорно присутствующих в нашем организме. Условность не означает иллюзорности, нереальности исследуемых категорий, но лишь подчеркивает единство, целостность исследуемых элементов. Недопустимо рассматривать человеческую способность к творчеству, не учитывая других свойств наших. Неразумно рассуждать о скорости обменных процессов в организме, не принимая во внимание ритм, мощность, форму и меру происходящих перемен. Даже работу внутренних органов, сердца, печени или желудка, необходимо анализировать, учитывая взаимодействие каждой структуры с другими функциональными и анатомическими единицами. Организм человека и среда, в которой он существует, функционируют как единое целое. Любое свойство, характеризующее человека и среду обитания являются только частью, элементом процесса. Он выделяются в некую единицу исключительно в сознании нашем для лучшего понимания.

Впрочем, анализ как метод познания, разделяющий все и вся на части, сыграл с нами, человечеством познающим, шутку невеселую. Исследователи утонули в деталях, потеряли твердую почву общей, единой картины мироздания. Попытаемся к этой картинке вернуться, пока узкая специализация не сгубила нас окончательно. Медицина систем основывается на едином алгоритме, принципе взаимоотношений различных составляющих человека. Будь то анатомия, единство функциональных программ, либо психологические и характерологические аспекты процесса мышления.

Рассмотрим обобщенную схему-алгоритм взаимоотношений всех упоминаемых категорий.

Схема 3.

Взаимодействие категорий такое же, как и на предыдущей схеме: поддержка, подавление, подчинение, противоборство. Центральные системы, перикард и три обогревателя подразумевают обобщение и равновесие всех категорий.