Текст ЛОБИ и код для оценки результатов

2. Настроение

3. Сон и пробуждение от сна

4. Аппетит и отношение к еде

5. Отношение к болезни

6. Отношение к лечению

7. Отношение к врачам и медперсоналу

8. Отношение к родным и близким

9. Отношение к работе (учебе)

10. Отношение к окружающим

11. Отношение к одиночеству

12. Отношение к будущему

Вступление. Темпы и динамичность жизни последних десятилетий чрезвычайно велики. Возможности адаптации организма широки, однако не каждый человек успевает внутренне приспособиться к тем преобразованиям, которые он сам производит в структуре своей деятельности. Одним из нежелательных последствий трудностей адаптации является возрастание нервно - психического напряжения, которое может проявляться по-разному: резким снижением работоспособности, ухудшением памяти, раздражительностью по каждому пустяку в одних случаях, в других появлением жалоб на работу внутренних органов, неприятные, порой болезненные ощущения в области сердца, живота, ощущение одышки и т.д..

Затрудняются взаимоотношения на работе, учащаются конфликты в семье, обостряются и тяжелее протекают имеющиеся хронические заболевания, задерживается выздоровление даже при активном лечении. Большую помощь в предупреждении таких состояний оказывает аутогенная тренировка. Направлена она, прежде всего, на развитие способности к саморегуляции исходно непроизвольных функций организма. Существует много программ этого метода в зависимости от поставленных целей. С психогигиенической целью можно использовать варианты направленные на устранение чувства тревоги, волнения, для регуляции сна, для кратковременного отдыха во время перерывов в работе. Человек, овладевший этими приемами, легко вызывает у себя необходимые эффекты в любое время, не обращая внимания на шум, даже сидя в автобусе. Для приобретения навыков необходима тренировка. По классической схеме на каждое упражнение требуется обычно до 2 недель. По нашей методике основными принципы вы можете понять и прочувствовать после четырех упражнений, если будете внимательны и действительно захотите научиться управлять собой.

Исполняя мои дальнейшие рекомендации, многие из вас обязательно заметят эффект даже в начале занятий. Вам нужно научиться расслаблять мускулатуру рук, ног, туловища; вызывать появление тепла в руках, ногах, животе; научиться легко дышать. Упражнения, с которыми вы познакомитесь со мной, нужно первое время самостоятельно повторять два раза в сутки. Естественно, устойчивые навыки вы сможете приобрести только путем самостоятельных тренировок. Но сами тренировки приятны и необременительны, к тому же, очень полезны, чтобы чувствовать себя уверенней в наше бурное, полное неожиданностей время.

Занятие №1. Лягте на спину. (Предпочтительнее в начале, но можно сидя) Придайте телу удобное положение. Голова слегка приподнята, руки свободно лежат вдоль туловища. Закройте глаза. Мысленно повторяйте за мной. Помните главное правило аутогенной тренировки: каждая фраза должна стать ощущением. Тренировка состоит не в заучивании текста, а в появлении нужных ощущений. Каждая фраза должна стать ощущением.

Фоновая музыка. (Периодически музыка из фона становится активным действующим элементом сеанса).

Я приготовился к занятиям аутогенной тренировкой. Делаю спокойный глубокий вдох... и выдох. Все посторонние мысли отбрасываю, не отвлекаюсь, сосредоточен на аутогенной тренировке. В своих ощущениях следую за словами. Мне хорошо и удобно. Мой мысленный взор скользит по рукам. Руки вялые, мышцы рук расслабляются. Руки тяжелеют, руки вялые и тяжелые. Очень тяжелые. Свинцовая тяжесть в обеих руках.

Мысленным взором вижу свои приятно расслабленные тяжелые руки. Руками не хочется двигать, не хочется шевелить. Я спокоен, спокоен и расслаблен. Посторонние звуки, шумы безразличны. Тяжесть и расслабленность в руках нарастает. Волны покоя распространяются по всему моему телу. Посторонние мысли отброшены. Помню главный принцип аутогенной тренировки: фраза стала ощущением.

Мои руки тяжелые, мои руки очень тяжелые. Все приятнее и глубже чувство покоя. Это чувство охватило весь мой организм. Я совершенно спокоен. Мой мысленный взор опускается на мои ноги. Я вижу свои ноги. Мышцы моих ног расслабляются. Полностью расслабляются. Ноги наполняются приятной свинцовой тяжестью. Становятся совсем тяжелыми, неподвижными. Не хочется двигать и даже шевелить ногами. Мои ноги тяжелые, как после длительной пешей прогулки. Я отчетливо ощущаю эту тяжесть. Приятный покой все больше и больше охватывает меня. Я абсолютно спокоен. Отдыхают и успокаиваются мои нервы.

Мой взор скользит по туловищу. Я чувствую, как расслабляются мышцы спины. Полностью исчезает скованность. Мышцы спины расслабляются все больше и больше. Я совершенно спокоен. Спокоен и расслаблен.

Мысленно я вижу свое лицо и чувствую, как разглаживаются все морщинки, расслабляются мышцы лба, щеки, челюсть слегка отвисает, все мышцы моего лица расслаблены.

Я помню, что каждая фраза становится ощущением. Приятная теплота распространяется по моим рукам. Я чувствую мои руки, погруженными в теплую воду. Стараюсь ярче представить себе это ощущение. Я чувствую, как в кончиках пальцев начинает пульсировать теплая кровь. Все больше расширяются сосуды, все больше теплой крови приливает к рукам, все теплее и теплее становятся мои руки. По расширенным кровеносным сосудам распространяются волны теплой пульсирующей крови.

Я хорошо отдыхаю. Мои руки тяжелые, теплые, кончики пальцев пульсируют. Все дальше и дальше уходит от меня внешний мир. Я думаю только о покое, только об отдыхе. Мне очень приятно чувство достигнутого покоя. Желанный покой и отдых становятся глубже и глубже. Я отдыхаю, набираюсь сил. Я абсолютно спокоен. С каждым днем я становлюсь спокойнее и здоровее. Аутогенная тренировка приносит мне хорошее настроение днем, дает глубокий сон по ночам.

Я отлично отдохнул, чувство бодрости во мне нарастает, мышцы наливаются силой. Тело как натянутая струна.

Делаю энергичный глубокий вдох и выдох, сжимаю кулаки, сгибаю и разгибаю руки в локтях.

Отлично отдохнул. Открываю глаза. Занятие окончено.

Занятие N 2. Добрый день! Начинаем второе занятие аутогенной тренировкой. Наши занятия проводятся для того, чтобы помочь вам быстрее выздороветь, восстановить или улучшить сон, научить управлять своим настроением, самочувствием. Не огорчайтесь, если вы пропустили первое занятие, можно начинать с любого. Важно быть внимательным и помнить главное: каждая фраза должна стать ощущением. Нужны не заученные слова, а те ощущения, которые они означают. Не забывайте самостоятельно тренироваться еще 1-2 раза в сутки.

Лягте на спину, придайте телу удобное положение. Голова слегка приподнята, руки свободно лежат вдоль туловища. Закройте глаза. Медленно повторяйте за мной.

Музыка. Я приготовился к занятиям аутогенной тренировкой. Делаю спокойный глубокий вдох и выдох. Все посторонние мысли отбрасываю, не отвлекаюсь, сосредоточен на аутогенной тренировке. Помню правило: каждая фраза должна стать ощущением.

Мне хорошо и удобно. Мой мысленный взор скользит по рукам. Руки вялые, мышцы рук расслабляются, руки тяжелеют. Руки вялые и тяжелые, очень тяжелые. Свинцовая тяжесть в обеих руках. Мысленным взором вижу свои приятно расслабленные тяжелые руки. Не хочется двигать, не хочется шевелить руками. Я спокоен, спокоен и расслаблен. Посторонние звуки, шумы безразличны. Тяжесть и расслабленность в руках нарастают. Волны покоя распространяются по всему моему телу. Посторонние мысли отброшены. Помню главный принцип аутогенной тренировки: фраза стала ощущением. Мои руки тяжелые. Чувство покоя охватило весь мой организм.

По моим расслабленным, тяжелым рукам распространяется приятная теплота.

Я чувствую мои руки погруженными в теплую воду. Стараюсь ярче представить себе это ощущение. Я чувствую, как в кончиках пальцев начинает пульсировать теплая кровь. Все больше расширяются сосуды, все больше теплой крови приливает к рукам, все теплее и теплее становятся мои руки.

По расширенным кровеносным сосудам распространяются волны теплой пульсирующей крови.

Мои руки тяжелые, теплые, кончики пальцев пульсируют. Я хорошо отдыхаю. Мой мысленный взор опускается на мои ноги. Мышцы ног расслабляются, ноги становятся тяжелыми и неподвижными. Мои ноги тяжелые, как после длительной пешей прогулки. Я отчетливо ощущаю эту тяжесть. Волны теплой крови по расширенным сосудам согревают мои ноги. Мои ноги пульсируют, теплеют, приятно тяжелые. Я хорошо отдыхаю. Каждая фраза переходит в ощущение. Мысленно вижу свое лицо и чувствую, как разглаживаются морщинки, расслабляются мышцы лба, щеки, челюсть слегка отвисает. Все мышцы моего лица расслаблены. Я отдыхаю.

Воздух легко и свободно проходит в легкие и обратно. Исчезли внутренние зажимы. Воздух приятно холодит мою носоглотку, легко и свободно заполняет все мои легкие, легко и свободно выходит обратно. Исчезли все внутренние зажимы. Дыхание ровное, спокойное свободное, доставляет мне большое удовольствие. Я спокоен, расслаблен, хорошо отдыхаю.

Все дальше и дальше уходит от меня внешний мир. На душе легко и спокойно. Легко и приятно дышится. Я думаю только о покое, только об отдыхе. Мне доставляет большое удовольствие чувство достигнутого покоя.

Я отдыхаю, набираюсь сил, я абсолютно спокоен. С каждым днем я становлюсь спокойнее и здоровее. Аутогенная тренировка приносит мне хорошее настроение и бодрость днем, дает глубокий полноценный сон, когда я ложусь спать.

(Смена мелодического строя) Я отлично отдохнул. Чувство бодрости во мне нарастает, мышцы наливаются силой. Тело как сжатая пружина. Делаю глубокий энергичный вдох и выдох, сжимаю кулаки, сгибаю и разгибаю руки в локтях. Я отлично отдохнул. Открываю глаза. Занятие окончено.

Занятие N 3. Добрый день. Начинаем третье занятие аутогенной тренировкой. Занятия помогут вам быстрее выздороветь, восстановить или улучшить сон. Вы научитесь управлять своим настроением и самочувствием. Если вы пропустили предыдущие занятия, можно начинать и сегодня. Не обязательно заучивать наизусть слова, нужно добиться главного: чтобы каждая фраза стала ощущением. Помните, что вы должны тренироваться и самостоятельно 1-2 раза в сутки.

Лягте на спину. Придайте телу удобное положение. Голова слегка приподнята, руки свободно лежат вдоль туловища, закройте глаза, медленно повторяйте за мной.

Музыка. Целевые фразы в этом занятии повторяются по два раза.

Я приготовился к занятиям аутогенной тренировкой. Делаю спокойный глубокий вдох и выдох. Все посторонние мысли отбрасываю, не отвлекаюсь, сосредоточен на аутогенной тренировке. Помню правило: каждая фраза должна стать ощущением.

Мне хорошо и удобно. Мой мысленный взор скользит по рукам. Руки вялые, мышцы рук расслабляются. Руки тяжелеют. Руки вялые и тяжелые. Очень тяжелые. Свинцовая тяжесть в обеих руках. Не хочется двигать, шевелить руками. Руки тяжелые, приятно расслаблены. Я спокоен и расслаблен. По моим тяжелым расслабленным рукам распространяется приятная теплота. Ярко представляю свои руки опущенными в теплую воду. В кончиках пальце пульсирует теплая кровь. По расширенным кровеносным сосудам распространяются волны теплой пульсирующей крови. Мои руки тяжелые, теплые. Я хорошо отдыхаю.

Мой мысленный взор скользит по ногам. Мышцы ног расслабляются. Становятся тяжелыми и неподвижными, как после длительной пешей прогулки. Волны теплой пульсирующей крови по расширенным сосудам согревают мои ноги. Мои ноги теплые, приятно тяжелые. Мысленно вижу свое лицо и чувствую, как разглаживаются все морщинки, расслабляются мышцы лба, щек, челюсть слегка отвисает. Все мое лицо расслаблено и спокойно. Я чувствую, как нежный ветерок слегка холодит мой лоб. Мне хорошо и спокойно. Воздух и свободно проходит в легкие и обратно. Исчезли внутренние зажимы. Воздух приятно холодит мою носоглотку, легко и свободно заполняет все мои легкие, легко и свободно выходит обратно. Дыхание ровное, спокойное, свободное, доставляет мне большое удовольствие. Я спокоен и расслаблен, хорошо отдыхаю.

Я проглатываю теплую слюну и чувствую, как тепло опускается по пищеводу в живот. Это тепло в животе усиливается, усиливается. Мой живот становится теплее и теплее. Я ясно представляю у себя на животе теплую грелку. Все органы моего живота согреваются и успокаиваются. Приятный покой и тепло в моем животе. Мне очень хорошо. Я отдыхаю. Все дальше и дальше уходит от меня внешний мир, на душе легко и спокойно, легко и приятно дышится. Мне доставляет большое удовольствие чувство достигнутого покоя. Я отдыхаю, набираюсь сил. Я абсолютно спокоен. С каждым днем я становлюсь здоровее. Аутогенная тренировка приносит мне хорошее настроение и бодрость днем, дает глубокий, полноценный сон, когда я ложусь спать.

Смена музыки. Я отлично отдохнул. Чувство бодрости во мне нарастает, мышцы наливаются силой. Тело как сжатая пружина. Делаю глубокий, энергичный вдох и выдох, сгибаю и разгибаю руки в локтях. Я отлично отдохнул. Открываю глаза. Занятие окончено.

Занятие N 4.

Начинаем заключительное занятие аутогенной тренировкой. Занятия помогают вам быстрее выздороветь, восстановить или улучшить сон, управлять своим настроением и самочувствием.

Сегодня мы будем осваивать еще одно упражнение: сюжетное воображение. Те, кто начинает занятия сегодня впервые, узнают сразу все упражнения. Только будьте внимательны и помните главное правило аутогенной тренировки: каждая фраза должна стать ощущением. Не забывайте самостоятельно тренироваться еще 1-2 раза в сутки. Навык волевого расслабления, сознательного регулирования и воображения вырабатывается не сразу. Но, в процессе тренировок нужные ощущения всё равно возникнут. Попробуйте провести эксперимент: закройте глаза и постарайтесь ярко увидеть на тарелке разрезанный на сочные ломтики желто-зеленый лимон. Мысленно возьмите ломтик, положите его в рот, ощутите его на языке, а теперь еще и пожуйте. Надеюсь, эффект получен?

Когда вы хорошо научитесь владеть собой по нашей программе, можно выполнять упражнения нужными лично для вас формулами самовнушения, но об этом лучше предварительно посоветоваться с врачом. В дальнейшем можно выполнять упражнения сидя, приняв удобную позу.

Лягте на спину. Придайте телу удобное положение. Голова слегка приподнята, руки свободно лежат вдоль туловища. Закройте глаза. Мысленно повторяйте за мной.

Музыка. Я приготовился к занятиям аутогенной тренировкой. Делаю спокойный глубокий вдох и выдох. Все посторонние мысли отбрасываю, сосредоточен на аутогенной тренировке. Помню правило: каждая фраза должна стать ощущением. Мне хорошо и удобно. Мой мысленный взор скользит по рукам. Мышцы рук расслабляются. Руки вялые и тяжелые, очень тяжелые, неподвижные. Руки приятно расслаблены, по ним распространяется приятная теплота. В кончиках пальцев пульсирует теплая кровь. По расширенным кровеносным сосудам рук распространяются волны теплой пульсирующей крови. Мои руки тяжелые и теплые. Я хорошо отдыхаю.

Мой мысленный взор скользит по моим ногам. Мышцы ног расслабляются. Ноги становятся тяжелыми и неподвижными, как после длительной пешей прогулки. Волны теплой пульсирующей крови по расширенным сосудам согревают мои ноги. Мои ноги тяжелые и теплые.

Мысленно вижу свое лицо и чувствую, как разглаживаются все морщинки, расслабляются мышцы лба, щек, челюсть слегка отвисает. Все мое лицо расслаблено и спокойно. Я чувствую, как нежный ветерок слегка холодит мой лоб. Мне хорошо и спокойно. Воздух легко и свободно проходит в легкие и обратно. Исчезли внутренние зажимы. Воздух приятно холодит мою носоглотку, чувство свежести в груди. Мое дыхание ровное, спокойное, воздух легко и свободно заполняет все мои легкие, легко и свободно выходит обратно.

Я отдыхаю. В груди приятное облегчение. Мое сердце работает легко и спокойно. Мое сердце отдыхает вместе со мной, работает без напряжения, легко и спокойно. Я спокоен, расслаблен, хорошо отдыхаю. Я проглатываю слюну и чувствую, как тепло опускается по пищеводу в живот. Тепло в животе усиливается, распространяется. Мой живот становится все теплее и теплее. Я ясно представляю у себя на животе теплую грелку. Все органы моего живота согреваются и успокаиваются. Приятный покой и тепло в моем животе.

Мне очень хорошо, я спокоен, я отдыхаю. Внешний мир все дальше и дальше уходит от меня. Мне доставляет большое удовольствие чувство достигнутого покоя. Желанный покой нарастает, весь мой организм, вся нервная система наполнены отдыхом.

( К музыке добавляется пение птиц). Я мысленно представляю себе уголок леса, который однажды так понравился мне и запомнился. Это мой лес, я ясно представляю летний день, голубое, голубое небо, белые пушистые облака. Под ногами зеленая, свежая, сочная, мягкая трава. Зеленая, зеленая трава и цветы: белые, розовые... Легкий ветерок овевает мой лоб, слегка колышет цветы. Я слышу легкий шелест листвы и ощущаю запахи леса. Я вижу этот лес. Я слышу переливы птиц. Все это доставляет мне огромное удовольствие и желанный покой. Покой и отдых. Это моя трава, мой лес. Я здесь всегда спокоен, абсолютно спокоен. Мне очень хорошо. Я набираюсь сил, возрождается весь мой организм, восстанавливается мое здоровье.

Каждое занятие аутогенной тренировкой приносит мне хорошее настроение и бодрость днем, дает глубокий и полноценный сон, когда я ложусь спать.

Я отлично отдохнул. Тяжесть в руках и ногах постепенно исчезает. Чувство бодрости во мне нарастает, мышцы наливаются силой. Тело как сжатая пружина. Делаю глубокий энергичный вдох и выдох, сжимаю кулаки, сгибаю и разгибаю руки в локтях. Я отлично отдохнул. Открываю глаза.

Занятие окончено.

Примечание. Текста при правильном прочтении и включении музыкального оформления достаточно для занятия АТ в течение от 20 до 30 минут (последнее). Не менее 50% занимающихся легко входят в достаточно глубокий транс, но очень легко из него выходят в конце занятия и легко запоминают пережитые ощущения, что потом позволяет их воспроизводить самостоятельно. Однако некоторые упорно предпочитают самостоятельным занятиям пассивное использование готовых записей.

Включая в систему адаптации болезнь или иные отклонения от нормы, достаточно многие больные вовсе не склонны расставаться со своим болезненным состоянием, хотя в силу сложившихся взглядов и мнений окружающих настойчиво требуют от врача лечения. Они согласны, сколь угодно долго лечиться, но не выздоравливать, т.к. их подсознание протестует против внутренней работы по перестройке сложившихся условий адаптации, а значит против выздоровления.

Старая сказка.

Это случилось давным-давно. Так давно, что никаких письменных или иных вещественных свидетельств не сохранилось. Да, и быть не могло из-за того, что случилось с человеком обычным, а не государевым.

Все истории, которые потом становятся сказками, случались в прошлом и сохраняются лишь в памяти человеческой, передаваясь из уст в уста. Сказы поначалу достоверны, затем постепенно от одного к другому дополняются деталями и становятся сказками, которым никто сознательно не верит, но интуитивно чувствует правдивость скрытого смысла. А может, и на самом деле все было? Ведь раньше все было по-другому: и люди, и божества, и события, и случаи….

В стародавние времена жила девушка. Наделила природа ее красотой необыкновенной и редкостной. Главной в этой красоте была не столько внешность, равной которой трудно сыскать, сколько красота души и доброта безграничная. Никто не слышал от нее слова грубого или резкого. И так она располагала к себе, что никто не мог ей нагрубить тоже. Если случалась у кого беда большая или малая, то первой таинственным образом приходила на помощь именно она. Люди так полюбили ее, что прозвали «Светлою», но поскольку длинные имена выговаривать долго, вскоре все стали называть просто Светой и считали ее божьим даром и посланником. Но боги, как известно, не терпят себе подобных, особенно на земле, и не прощают избрания божества людьми. А только те боги могут быть богами, которые назначены свыше. В противном случае, за такие непростительные проступки всегда должна следовать кара. И неважно, кого она коснется: того, кто сеял зло или добро. Важен сам факт, назидание, неизбежность кары – на кого бы она ни упала. Главное предотвратить возникновение неразрешенных мыслей, а тем более поклонений. Иначе люди могут подумать, будто боги могут рождаться от простых людей.

Боги (тогда их было много, и время называлось – многобожие) посовещались и решили: наказывать всех людей хлопотно и уж много труда стоит. Ведь их, богов, мало, а людей много. И покарать их стоит примером, чтобы понятно стало: собственный людской выбор мало чего стоит и может быть легко и запросто уничтожен. Прочно и надежно только то, что дадено ими, богами, и спущено сверху для определения устава жизни.

Может, богов вовсе не было и умысла такого не предполагалось, но только случился в одной избе большой пожар, а оставались в избе той без взрослых дети малые.

Как всегда первой на беду прибежала Светлая и немедля бросилась в пожарище, и стала детишек одного за другим на свежий воздух вытаскивать, да просчиталась. Показалось ей, что в избе еще один остался и чудится его голос жалобный из дымища страшного. Вбежала Светлая в избу еще раз, не слыша, как люди останавливать ее пытались. Сошлись балки подгорелые, упали угли огненные на лицо нежное и прекрасное. И закричала Светлая от жара невыносимого, да освободиться не могла – крепко балки придавили. Объял ужас людей за свою любимицу, Руками голыми, да средствами подсобными вызволили они Светлую из ада огненного, но похолодели сердца их от увиденного. Не было прекрасного лика, на который, как на икону, они любовались и поклонялись прежде. Кроваво горелая корка изуродовала нежную кожу, покрыла лицо безобразным язвами, из которых сочилась кровь, смешиваясь с пеплом и пылью.

Вот так произошло. Случайно или преднамеренно – трудно сказать. Но, люди были уверены в божьем промысле, хотя понять не могли: почему добрые боги дела злые творят и наказывают невинных, посвятивших себя служению им, людям.

Долго ли, коротко горевали и сочувствовали Светлой, да только время свойством одним обладает. Постепенно теряется острота переживаний даже очень дорогое и любимое быльем порастает. Хотя память людская, будто книга ненаписанная, сохраняется на века дольше книг написанных. Кто-то со вздохом сожаления когда ни будь скажет: «А вот была в старые времена история необычная …» и начнет нашу сказку пересказывать сначала.

Шли годы, Светлая никому на глаза не показывалась, потому что ничего светлого в облике ее не оставалось. А душа? Душу на показ не выставишь. Безобразие внешнее, красоту душевную загоняет в самый дальний, самый темный угол, где разглядеть ее может лишь человек неравнодушный и родственный по духу в доброте истинной, а не показной и наигранной.

Изба Светлой стояла в глубине двора. Братья и близкие родственники построили высокий забор, который надежно закрывал все, что было во дворе. Но даже за такою защитой она выходила из избы только с наступлением сумерек, или до того, как утренние лучи разгонят ночную тьму. Уж очень стыдилась своего вида и не допускала мысли, чтобы кто-то мог видеть ее безобразие. Язвы постоянно мокли и не заживали, а если подсыхали, то боли возобновлялись с прежней силою. Приходилось все время прикладывать влажные тряпочки, чтобы облегчить телесные страдания, тогда как душевные унять, или облегчить было нечем. Быть может, людское сочувствие и участие помогало бы преодолеть боль, но люди разные, а боль у каждого своя. Редко кто может коснуться души другого так осторожно, чтобы боль уменьшилась. Чаще неумелые вздохи и показное участие для утонченного и обостренного к фальши чувства страдальца еще более усиливают его боли. Светлая никак не могла предстать перед людьми другой. Она хотела остаться в их воспоминаниях прежней. Во всяком случае, никого, кроме родных к себе не допускала. Весь день был сосредоточен на том, чтобы приготовить побольше тряпочек, выстирать их, удобно положить и во время сменить Душа ее и интересы все более скудели. Все чаще она удовлетворялась своим положением, окончательно смирившись с уготованной судьбой. Родственники окружили Светлую предупредительной заботой во всем и старались удовлетворять любые капризы, которых со временем становилось все больше. Она постепенно отвыкла работать и уже не тяготилась, как прежде, своим положением. Сад, посаженный ею вскоре после трагедии, разросся в прекрасный парк с дальними тропинками, по которым она любила гулять и где никого не могла встретить даже случайно. Теперь за садом ухаживали братья, а она лишь гуляла в нем.

Люди, однако, ее не забывали, хотя не так, как в прежние времена. Это была простая человеческая забота по принципу: «за добро - добром». Помогали, кто, чем мог. И эта малая помощь многих вырастала в большую, которая делала жилище и жизнь Светлой сытой и беззаботной, и значительно более обеспеченной, чем у каждого из них в отдельности. Они шли к её жилищу и помогали, помня о ней той, прежней, и не знали, что за забором живет другая, неизвестная, совсем не похожая на прежнюю Свету женщина.

Человек быстро привыкает к своему положению. Иные смиряются с ним, иные борются, пытаясь что-то изменить. Другие воспринимают как данность и используют то полезное, что заслуженно и не заслуженно получают в такой ситуации. Случаи разные и люди в них разные. Упрямые всегда борются до конца и, как сорняки на поле, прорастают, не взирая на старания крестьянина, обрабатывающего землю. Другие же полезные растения, дарящие людям добро и пользу, однажды сломанные, редко находят силы, чтобы полноценно вырасти вновь. Добро ранимо и легко уничтожается, а зло неискоренимо и прорастает вновь и вновь, безнадежно засоряя поля, засеянные добром.

В предвечерней сумеречной дымке, прогуливаясь в дальнем углу сада, Света вдруг увидела на тропинке странного вида старичка, который непонятно как мог попасть сюда. Он опирался на грубую крючковатую палку, имел длинную седую бороду и такие же волосы на голове, которых, по-видимому, никогда не касались ножницы. Одежда была необычна и трудно поддавалась описанию. Весь вид его свидетельствовал о древности и не соответствовал времени, в котором появился. Взгляд прищуренных глаз, свет которых излучался даже в сумерках гаснущего дня, казалось, проникал во все тайны того, на кого был устремлен. Он молча поманил Светлую пальцем. Подчиняясь неведомой силе, она подошла ближе.

- Я давно за тобой наблюдаю, - сказал старичок, - и хочу помочь. Не знаю, пригодится ли моя помощь? За тысячу лет я видел много удивительного. Ведь каждый обречен жить так, как определена его судьба. Я предлагаю тебе изменить свою судьбу, хотя боги мне отомстят за это. Но мне кажется, я пришел поздно, потому что ты уже выбрала свою судьбу. Судьба не только дана свыше, но и выбирается самим человеком: когда ему предлагается другая, как это делаю сейчас я, не каждый способен отказаться от прежней.

Светлая внимательно слушала, но понимала с трудом, хотя чувствовала, что стоит перед чем-то волшебным и от одного ее согласия весь прежний мир переменится и все будет совершенно по другому.

- Я обещаю вернуть тебе твою прежнюю красоту и молодость. Если ты такая, как раньше, то мой подарок сделает тебя такой, как была. Но если другая – жить будешь по-другому. Посмотри туда, - он указал палкой на забор.

- Если я заменю несколько досок в заборе на новые, какими были прежде, а остальные оставлю как сейчас – лучше ли будет забор?

И пока Светлая смотрела на забор, старичок внезапно исчез так же, как появился.

«Вернется моя красота, я брошу проклятые тряпки, я опять пойду к людям», - мысленно повторяла она, торопясь в избу, - «Почему я не согласилась сразу? Почему он так быстро исчез? Может это сон?»

На следующий вечер она нетерпеливо бежала в конец сада, но ни завтра, ни послезавтра старичок больше не появлялся.

В ожидании встречи с ним Светлая стала размышлять о своей будущей жизни, когда вернется ее красота. Но все размышления были лишь воспоминаниями о прежней жизни, оставшейся далеко позади. Постепенно к ней стало приходить понимание того, что люди изменились, стали другими, так же, как она сама. Неизвестно, примут ли ее так же, как принимали раньше, будут ли боготворить или останутся равнодушны. Ведь столько новых красавиц народилось, Хватит ли сил начинать заново, хватит ли сил на ту безграничную доброту, которую она щедро без меры дарила людям? Затем мысли перекинулись на настоящую жизнь. К удивлению, она стала замечать выгодность своего положения. И если раньше всю свою жизнь после пожара считала наказанием, то теперь вдруг обнаружила даже в этом положении прелюбопытные преимущества, которые давало болезненное состояние. Она привыкла к праздной, обеспеченной, беззаботной жизни, которую создавали для нее близкие и помнящие добро люди. Все труды её сводились к уходу за своими болячками, чему она научилась в совершенстве, да занятиям делами, которые были по душе, приносили удовольствие и не были обязательными, постоянными настолько, чтобы называться работой. Со временем потребность в труде все больше уменьшалась, а преобладали размышления и фантазии. Они стали образными, живыми. Трудно отличить, где реальность, а что выдумка. Но если реальность не совпадала с выдумкой, она сердилась, раздражалась, требовала…. Близкие ей люди терпеливо переносили эти капризы и как могли, успокаивали, даже старались превращать выдумки в действительность. Она обнаружила, что давно не готовит пищу, не убирает избу, не метет двор, не ухаживает за садом. И вообще, не делает давно никаких добрых дел, а только пользуется добром других, не давая ничего взамен. От ее прежней доброты и щедрости ничего не осталось. Ей открылась внезапно истина: доброта – это кода отдаешь все другим. И надо обладать большими запасами того, что отдаешь, будь то золото или запасы душевных и физических сил. А сейчас она живет, как королева. Никому ничего не отдает, наоборот, все отдают ей. Может, потому королевы не пользуются любовью, что только берут, чтобы жить по-королевски? Она представила себя прежней, верее сейчас как бы прежней, если старик вернет её облик. Вспомнила, как с неутомимой энергией всем помогала, сочувствовала, утешала, и как ее любили люди. Другой жизни тогда у ней не было и эта людская любовь, словно море поглощала и была смыслом жизни. Королевская жизнь была чужда, скучна и непонятна, ибо, не откусив яблока, никогда не узнаешь его вкуса. Светлая представила, что если станет как все, то снова нужно будет трудиться от зари до зари, готовить пищу, стирать, убирать, работать в поле… и ничего больше просто так не получать, но все зарабатывать тяжким ежедневным трудом и плоды труда своего во многом отдавать другим вместе с энергией своей души. Она испугалась своего открытия и почувствовала своеобразную нежность к своим болячкам, которые вдруг стали родными, близкими, понятными и настолько ценными, что расставаться с ними показалось страшным. Она представила себе, что пойдет по улице как все. За много лет от нее отвыкли, выросли молодые, почти никто ее не узнает и будут говорить, - «смотрите вот новенькая, откуда она?». Ей стало невыносимо от такой мысли.

Светлая чуть не натолкнулась на старичка, которого уже не ждала, не хотела видеть. Более того, встречи этой побаивалась. Он стоял перед ней, беззвучно усмехаясь и пронзая насквозь своим колдовским взглядом.

- Я твой лекарь и твое лекарство. Но и то, и другое должно быть своевременным, - заговорил он ясным голосом, - при первой встрече я сказал, что пришел поздно. Теперь ты знаешь – почему. А не вернул твой облик сразу потому, что хотел знать, нужен ли он тебе действительно. Ведь ты Светлая только в людской памяти, а на самом деле давно темной стала. Я дал тебе время заглянуть в себя и выбрать, какая ты настоящая. За многие века своих занятий я понял, что люди хотят иметь не то, что другие для них считают полезным, но то, что хотят иметь сами, что считают сами полезным, даже если это «полезное» на самом деле вредное, безобразное и страшное, как твое лицо. Я приду еще, если вдруг у тебя возникнет желание изменить что-либо, но излечение будет безвозвратным.

Старик исчез, будто никогда не был и Светлая знала, что больше никогда его не увидит. Она поняла, что болячки стали основой ее жизни и без них сама жизнь теряет смысл. И даже возможная любовь, к которой стремилась когда-то, муж, дети и все естественные радости жизни теряли свою привлекательность при мысли о необходимости расстаться с болячками.

Она вспомнила собаку, всю жизнь просидевшую в будке на цепи, которую однажды пытались вывести на улицу и отпустить на волю. Она упиралась, кусалась, вырвалась и забилась в будку, злобно рыча на всех, кто пытался предоставить ей свободу.

Болячка, как неволя, многих от себя не отпускает и становится самой жизнью. Жизнь в болячке переделывает порой даже самых добрых людей до неузнаваемости.

Снова возникло лицо старца. Оно ожило и заговорило дурашливыми стихами детской считалочки:

«Я такая, я такой,

Я другая, я другой.

Избавления боюсь,

Жить, как люди не решусь.

Жду, желаю и хочу,

Что хочу, то получу».

Старец оперся на посох, хихикнул и закончил обычной прибауткой: «нашей сказочке конец, а кто слушал – молодец», - и, не спеша, побрел по тропинке, затем повернулся и добавил, - «если имел уши, чтобы услышать, а не прослушать», - после чего растворился, как туман, в сумерках навсегда уходящего дня.

Любопытно, но предлагаемые рассказы часто дают результат, далеко превосходящий тот, ради которого были написаны. Следующий рассказ был написан исключительно для решения вопросов поведенческой психотерапии, но оказался эффективным при некоторых вариантах психосоматических нарушений преимущественно вегетативно-сосудистого типа. У женщины, явившейся первоначально прототипом героини, разрушалась семья, при этом она неоднократно лечилась в различных лечебных учреждениях по поводу нарушений работы сердца в виде частой экстрасистолии, приступов боли, «обморочных» состояний и т.д. Пухлая амбулаторная карточка полна самыми разными диагнозами вплоть до арахноидита.

Лодка.

Море было спокойным и приветливым. Теплое солнце искрилось мерцающими бликами на беспредельной водной громадности, среди которой невольно ощущалась собственная слабость и одновременно восторг перед этой физически и морально всепоглощающей мощью природы. Но в этой лодке и с этим человеком, ее мужем, она чувствовала всегда себя защищенной и спокойной, потому что он все просчитывал и решал. У нее даже мысли никогда не возникало о том, чтобы принять участие в каком-либо ответственном решении, или взять на себя труд в чем-то ему помогать. Так было всегда и так должно быть всегда - возникшая первоначально привычка, превратилась в уверенность и такую же беспредельную, как это море, само значимость.

В лодке их было четверо вместе с детьми начального школьного возраста. И трудно сказать, была ли это морская прогулка по воде, или по морю жизни, когда выпадают счастливые минуты безмятежного спокойствия... Лодка бесшумно скользит по волнам и между пальцами женщины, опущенной в воду руки, во множестве бегут лопающиеся пузырьки, поразительно похожие на монеты, которые во множестве почему-то также уходят безвозвратно. Все дышит покоем, но женщина тревожна. Трудно сказать, по какой причине. Впрочем, она всегда тревожна, ей всегда кажется, что ей уделяют мало внимания, не считаются с мнением, которое редко бывает обосновано реальностью и все больше напоминает капризы, что она заслуживает большего - всего, что непрерывно рождается в ее мыслях и чувствах, когда трудно разделить действительность и фантазии. Но бывают моменты, когда чувство обиженности становится особенно нетерпимым, независимо от того были для этого причины, или нет. Ведь причина всегда найдется, если она нужна.

Вот и сейчас, глядя на множество пузырьков между пальцами, которые напомнили ей деньги, она с возмущением подумала: почему их так много, несравненно больше денег, которые могли бы также беспрерывно течь между пальцами, ее пальцами. Чувство беспричинной обиды соленой волной захлестнуло ее мысли так остро, что сидящий напротив муж показался ничтожным, серым, невыразительным. Она с тоской подумала: "Боже мой! Как же я могла выйти замуж за такого обыденного неудачника! Ни лауреат, ни банкир, так скромный инженеришка. За что его уважают на работе? Велика заслуга - лодку построил! Что ты мне голову морочишь: «для семьи, для семьи". Да семья - это, прежде всего жена, я, и я буду решать кому и что надо. А сколько бы вместо этой лодки я могла бы ..." - и множество красивых вещей и образов на несколько минут отвлекли ее от созерцания и успокоили душу. Она мечтательно закрыла глаза, но когда открыла их и увидела поправляющего парус мужа, злость, словно неудержимая морская стихия, захлестнула все ее существо, взбудоражила голову и вырывалась наружу зловеще кружащей, шипящей придиркой, скрытой за фасадом спокойного голоса.

-Твоя лодка из гнилого дерева!

От неожиданности и пытаясь осмыслить странное заявление, мужчина с удивлением молчал некоторое время.

-Гнилая! - настойчиво повторила женщина, не понимая, почему не последовало ответной реакции, на которую она рассчитывала.

-Да нет, я при строительстве каждую доску внимательно проверял.

- Тоже мне корабел нашелся, специалист универсал! Всезнайка!

- Ты же знаешь, что лодку строил первоклассный мастер, а я только помогал, и он тоже считает, что лодка сделана из великолепного дерева. Посмотри, какая изумительная работа, какие обводы, какое скольжение! ...

- Оставь свои термины, хочешь продемонстрировать, что ты умный, талантливый, а я дура! Ну, нет уж! Может я против кого-то и дура, только не против тебя! Кто ты такой? Твоя лодка гроши стоит, по сравнению с тем, что имеют люди, настоящие мужчины, которые знают и понимают настоящих женщин!

- Успокойся, что это с тобой? - (хотя он давно уже догадывался что это), - Понимаешь, лодка, как символ, символ семьи, символ нашего объединения! Посмотри, вокруг море, полное опасностей, а наша лодка надежно оберегает от них, здесь сухо и удобно и мы можем плыть куда угодно свободно и безопасно!

- Придурок, да твое море - болото, по сравнению с океаном, а лодка - корыто, по сравнению с океанскими яхтами, на которых женщине может быть предоставлен комфорт и настоящая безопасность. К тому же, я сказала, что она гнилая!!

Мужчина промолчал, женщина повернулась к нему боком. Ее тонкий профиль с правильными чертами, словно на картине выделялся на фоне морской голубизны и подернутого облаками горизонта. "Почему я ее люблю? Красивая, но не настолько, чтобы терять голову, почему терплю все выходки, ее холодность, отчужденность? Почему она постоянно пытается мне продемонстрировать что она - все, а я - ничто? ("Кому ты нужен, благодари бога, что я тебя терплю")",- мысли вязко теснились в его голове, не находя ответа.

Женщина тоже молчала, но мысли ее отличались от тех, что мучили ее мужа. "Почему я такая несчастливая, - она мысленно прошлась взором по своему телу, не пропустив малости, и пришла к выводу, если бы какой ни будь мужчина имел возможность так осмотреть ее, то наверняка его хватил бы удар от страстного желания и нетерпения. "Любила ли я кого-либо в своей жизни так, как в книгах, в кино..., или хотя бы так, как рассказывает М.» (которая изредка рассказывала с восторгом о своих переживаниях). Женщина оперлась на локти и вытянула свои слегка занемевшие ноги, которые сегодня казались ей особенно красивыми. Прервавшиеся на секунду мысли вновь всплыли в голове с поразительной четкостью реальности. Словно не было моря, неба, лодки, детей, игравших на корме. Мысли незаметно превратились в переживания, сладкие, волнующие. Слегка прикрыв глаза, она видела прекрасное мускулистое тело, его пьянящий запах, которого раньше никогда не встречала, его шелковые, неземные прикосновения, появилось странное желание, чтобы ее мяли, терзали эти фантастические руки. «Где же ты, где, тот, которого я способна так полюбить и головокружительно отдаться». Вспомнилось недавнее прошлое, когда встретила будущего мужа. На короткое время показалось, что это он, тот, кто нужен. Но, первая же близость вылилась в удивленное разочарование, досаду и даже злость. Во-первых, ей не удалось быть участницей события, а она как бы со стороны наблюдала все происходящее и была буквально шокирована тем, как она безобразно выглядит со стороны в этой нелепой позе. Неэтично сопящий муж, который все время пытался поймать своими губами ее губы, а ей казалось, что они должны быть обязательно мокрыми, липкими. Ей было мерзко, неприятно, всего остального она как-то даже не заметила и, когда вдруг его мышцы потеряли силу, а его грубая мужская, до этого еще сильная, "лапа" осталась на ее груди, она с досадой и неприязнью отбросила ее в сторону, села в кресло и, глядя на мускулистое тело мужа, подумала: «Зачем я согласилась, ведь это совершенно не то, что я представляла и о чем мечтала! Невежда, животное, если бы кто-нибудь видел, как я безобразно лежала...", - она долго не могла успокоиться и это первое впечатление "взгляда со стороны" сохранила на все будущие отношения с мужем, всячески избегая интимной близости, которую успешно заменяла своими ни с чем не сравнимыми мысленными переживаниями и возбуждением. Но даже редкие эпизоды принесли двух детей, к которым испытывала противоречивые чувства. И вот сейчас, глядя на них, женщине остро захотелось крикнуть: "За что, почему я такая несчастная, почему все, чего я хочу, не сбывается, а если сбывается, то уродливо, пакостно, как брачная ночь?!" Удушливая неудовлетворенность рвалась наружу.

- Я же сказала, что лодка гнилая. Куда ты правишь? - прозвучало резко, отрывисто, будто разговор ни на минуту не прерывался.

- Поворачиваю к берегу, ушли далеко, а погода портится - смотри на горизонт, - он показал рукой в сторону мрачно клубящихся облаков, угрожающе поднимавшихся над морем.

- Гнилая лодка испугалась тучки! - она встала во весь рост, закинула руки за голову, вытянулась струной, слегка прогнувшись в пояснице и искоса наблюдая, какое впечатление производит на мужчину, зная, что он откровенно ею любуется и, как ей представлялось, облизывается, как кот перед недоступной сметаной.

- Ну, уж не просто тучка. Будет шторм, я это море знаю, надо быстрее к берегу.

- Ты ж у меня умник, даже море знаешь, а свою жену до сих пор не удосужился.

- Хватит тебе задираться, мы же на отдыхе!

- И это убожество ты называешь отдыхом? На этой гнилой позорной посудине! - искренний гнев исказил лицо, и она изо всех сил ударила каблуком по днищу лодки ("Как он смел, как смел со мной так разговаривать!").

Лодка вздрогнула, по ее телу вдруг прошла живая дрожь, удар глухо отозвался, уходя в глубину моря, недовольным рокотом. Лодка действительно роптала, не могла перенести всего, что слышала и чувствовала. Как ни странно, она неживая понимала все лучше живых, которых бережно баюкала в своих объятиях, не понимавших глубину опасности, глубину моря под ее днищем. Ей было досадно за своего хозяина, бережливого и заботливого, с любовью и добротой относившегося даже к ней, к лодке, не подозревая, что лодка все понимает.

- Ты слышал этот гнилой звук!?

- Так вода же заглушает.

Хороший звук заглушить нельзя! Женщина принялась с остервенением бить каблуком по днищу, повторяя,

-Гнилая, гнилая ...

Лодка гудела и дрожала, словно просила остановить это безумие, но было уже поздно. Схватив причальный крюк, женщина, что было сил, ударила им в днище лодки. Словно безумие охватило ее, главное доказать, быть наверху положения! Тонкие изящные лакированные ребра не выдержали удара, брызнули щепки добротного янтарного дерева, а вслед за ними фонтаном хлынула вода. На лице женщины, еще не осознавшей опасность положения играла довольная улыбка победителя. Она была удовлетворена, наконец-то доказала, победила, она сказала и так должно быть всегда, везде, пусть этот (ее муж) не забывает, что она женщина, которая достойна, чтобы ее носили на руках.... К дей-ствительности вернул крик детей и суета мужа, который пытался остановить упругий, проникающий фонтан воды. Лодка быстро заполнялась и грузно, по старчески обречено, опускалась все ниже в воду. Исчезла ее горделивая осанка с высоко поднятым носом, легко разрезавшим волны.

- Быстро бери ведро и вычерпывай воду!

И когда она, по привычке отстаивать свою мнимую независимость замешкалась, он грубо подтолкнул ее и прибавил,

- Двигайся быстрее, черт бы тебя побрал, с твоими претензиями, черпай, работай! хватит разговоров! Артистка!

Она схватила ведро и стала, как могла, быстро выливать воду, а мысли не переставали даже в этой ситуации кружиться в голове. "Странно, почему я не оскорбилась, а ведь должна была. Никто еще не смел так со мной обращаться". И было ощущение даже определенного удовольствия оттого, что он вот так ее своей грубой сильной рукой пониже пояса....

Подручных средств было мало, а пробоина значительная. Муж сорвал с себя рубашку, брюки, схватил ее прекрасную (последний крик моды) курточку и этим импровизированным кляпом с трудом удерживал основной поток воды. "В другое время он бы дорого заплатил за то, что хватает мои вещи". Но сейчас она была увлечена его силой, ловкостью, находчивостью, решительными мужскими действиями. И вдруг словно мысленно споткнулась, осознав, что сейчас она только присутствует здесь, на самом же деле опять на все смотрит со стороны и видит, чувствует точно так же, как в брачную ночь, механически работая ведром, но не являясь вовлеченным участником всего происходящего. Только теперь муж нравился и привлекал, словно ожившая фантазия привычных несуществующих переживаний. "Интересно, - подумала она, - лодка тонет, а я не чувствую опасности, даже наоборот, я чувствую что могла бы...", - плач детей вернул ее к действительности.

Берег едва виднелся вдали. Море будоражилось все больше возрастающими грозными волнами и их шипящая пена, словно слюна дракона часто залетала на сжавшихся в искалеченной лодке людей. Частично воду удалось вычерпать, но не остановить, и она все же продолжала просачиваться, несмотря на старания заткнуть пробоину. Горизонт вдалеке разрезали частые молнии и через время доносилось угрюмое ворчание стихии, которая быстро надвигалась, не предвещая ничего хорошего.

Лодка заполнялась теперь до определенного предела, но продолжала глубоко сидеть в воде, и отдельные волны легко перехлестывали через борт. Мужчина сорвал парус и выбросил его в море, затем достал из-под сиденья топорик и стал торопливо рубить мачту.

-Ты что, нас совсем решил утопить?

-Наоборот, стараюсь спасти, - угрюмо ответил мужчина.

- Спасение через уничтожение средств передвижения?

-При такой осадке мачта опасна, даже небольшая волна может опрокинуть лодку, потому что мачта ее раскачивает. Хватит разговоров, работай, - она пыталась возразить, но он перебил, - знаю, что устала, не привыкла работать, но сегодня…, даже если сил стоять не останется, будешь работать лежа, … или сразу лезь за борт, - добавил после небольшой паузы.

Непостижимо, но ей все больше нравился его резкий командный тон, и она послушно продолжила работу.

От тяжелых туч, ревущего моря и приближающегося вечера очертания берега становились еще более неясными и далекими. Мужчина мощными рывками весел пытался гнать лодку к берегу, но она была переполнена прибывающей водой и людьми, двигалась неторопливо, неохотно и, казалось, очень медленно. Ощущение этой медленности особенно усиливалось по мере гораздо более быстрого ухудшения погоды. Ветер изменил направление, стал дуть на берег, волны поочередно поднимали нос, опуская глубоко корму, то задирали ее кверху, и тогда казалось, что лодка уж точно нырнет под воду, но она как могла, старалась держаться на плаву. Мужчина угрюмо молчал и ритмично работал веслами. Его оголенный торс был мокрым от пота и налетавших брызг, но он словно не замечал стекающей с него воды и греб, греб …. Внезапно он остановился, сложил весла, осмотрелся, прислушался и заговорил приглушенным голосом.

-Так мы все погибнем. Лодка перегружена, может перевернуться и детей мы не спасем.

«Опять про меня даже не вспомнил», - по привычке подумала она, но тот час опомнилась.

-Ветер на берег, - продолжал муж, - нужно держать лодку веслами поперек волн и они сами ее пригонят на берег. Если в ней будет меньше груза, то с водой смогут справиться даже дети. Хочешь жить – садись за весла.

-Я же не умею, - по привычке простонала женщина.

-Когда – то надо научиться обходиться без меня, без папы, мамы и прочих сочувствующих, - резко и раздраженно бросил он в ответ, - садись и греби, вернее, удерживай лодку, и только посмей погубить детей! Я тебя и на том свете потом найду.

Ее разум как в тумане слушал эти резкие, такие необычные слова и истинный смысл не проникал в сознание, оставалось ощущение тревоги и настоящей, не придуманной опасности. Словно под гипнозом женщина пересела к веслам и взялась за неуклюжие, толстые, вырывающиеся из слабых пальцев ручки. Весла в разнобой, выворачиваясь, непослушно зашлепали по воде. Мужчина положил свои сильные, теплые ладони на ее кисти и почти ласково стал поправлять.

-Вот так, не торопись, у тебя получится, ты способная.

У нее действительно что-то стало получаться.

-Ну, с богом! – поцеловал детей, - может, встретимся еще! – И с этими словами прыгнул за борт. Уже из воды крикнул,

-Не теряй из виду берег!!

Он был хорошим пловцом, но волны были большими, и его голова скоро потерялась среди них. Лодка действительно несколько приподнялась и словно повеселела, стала послушней, будто признала новую хозяйку. Весла были тяжелыми, кожа на руках нежной, скоро стерлась до пузырей, а затем ран, но женщина, словно одержимая, не отпускала их и только изредка требовательно подгоняла детей быстрее черпать воду. Обезумевшими глазами старалась не потерять в сгущавшейся темноте расплывчатый берег. Размышлений и чувств не осталось, была только цель: доплыть, спастись. Ни разу не вспомнила о муже, так сильна была привычка считать, что он обязан выбраться из любого положения. Страх удесятерял силы, а несвойственная ранее сосредоточенность даже при отсутствии навыков позволяла удовлетворительно справляться с задачей. Скоро не осталось даже страха. Какое-то безразличное отупение, реальность отодвинулась и стала прокручиваться в замутненном сознании, как замедленное кино. Перед глазами возникли удивительной красоты радужные круги, пятна, бесформенные фигуры, в которые причудливо вплетались знакомые лица, предметы.

«Боже мой, неужели конец бывает таким красивым?» - шальная мысль, словно печатными буквами возникла на этом фоне. Внезапно весло судорожно дернулось и вырвалось из руки и она инстинктивно обеими руками схватилась за оставшееся, которое с силой вдруг сбросило ее с сиденья, а перед глазами со стороны кормы наползала, как многоэтажный дом страшная, черная вода. Лодка заскрипела, застонала, словно ее раздирали жестокие когти. Дикая сила пришедшей волны бросила всех их вперед, последовал жесткий удар, после которого наступила странная обездвиженность. «Если это конец, то почему я еще…, может мысли и есть душа, которая вышла из тела, может я уже в другом измерении?» Детский плач и голоса вывели ее из оцепенения.

- Мама, мама, скорей, проснись же, надо уходить, вдруг нас опять унесет в море!

Женщина пришла в себя, села. Лодка лежала на боку на прибрежной гальке, волны шипели около самой кормы. Она вскочила, схватила детей и рванулась подальше от этих ненавистных волн, так, словно силы никогда не покидали ее. В изнеможении, опустившись на жесткую, высушенную солнцем редкую траву, женщина испытала блаженство, почти счастье, которое никогда раньше к ней не приходило. Она отдыхала и наслаждалась отдыхом. Вскоре стали ныть распухшие, истертые, с оборванными ногтями руки. Вдруг стало невыносимо жалко себя, и привычка искать в своих несчастиях и неудачах других всколыхнула ее прежнюю гордость.

-Негодяй, как он мог…! – и вдруг, словно удар молний, которые еще продолжали сверкать на небе к ней пришла потрясшая ее своей обнаженной откровенностью мысль о том, кому она с детьми обязана спасением! Быть может, ценой его жизни! И вообще, он же достойнейший человек с большой буквы! Где он? Вот теперь бы она могла быть с ним счастлива, как мечтала! Как захотелось крикнуть в эту угрюмую пустоту: «Я твоя! Только вернись!». Но только рокот моря, вой ветра да шорох стелющегося по земле песка были ответом.

С трудом поднявшись, она попыталась пройти дальше от берега в надежде увидеть признаки жилья, но вокруг только мрачная темнота. Дети стали капризничать и просить есть и пить. Женщина вспомнила о небольшом запасе, может быть сохранившейся, провизии в лодке и пошла к морю с надеждой найти ее на прежнем месте. Шторм утратил свою свирепую силу и лодка по-прежнему сиротливо лежала на боку. Женщина в темноте пошарила в кормовом отсеке в поисках еды и питьевой воды и вдруг явственно услышала укоризненный голос лодки. Это было непостижимо, но внутренне почему-то понятно и приемлемо. Лодка говорила о любви и привязанности к своему хозяину, укоряла женщину, глухо вздыхая под порывами ветра, в том, что ее, лодку, должны строить двое: он и она. Тогда лодка надежное укрытие и дом, и транспорт, и убежище от беды, и многое другое слышалось бедной женщине в эту суровую ночь рядом с лежащей беспомощно на боку с пробитым днищем и срубленной мачтой недавней морской красавицей. Кому теперь она достанется? Кто ее отремонтирует, восстановит, укрепит новую мачту и натянет парус, чьи руки будут ее беречь?

И невольно дико, по-звериному протяжно, словно раненная волчица, она во все горло неистово стала кричать в бесконечность имя мужа, но в ответ ветер приносил эхом ее собственный голос, словно природа ополчилась и возвращала ей собственное страдание. Впервые в жизни ей было до умопомрачения страшно не за себя. Хотя, «Что же теперь я буду делать?» - не покидало ее.

Пришло туманное неприветливое утро. Ночь они провели, защищаясь от пронизывающего ветра, в перевернутой лодке, которая, как близкий друг делила с ними тяготы судьбы.

Утром все трое побрели вдоль берега в том направлении, куда предположительно ветер должен был вынести мужа и отца. Всматриваясь в разбросанные штормом по берегу предметы, женщина с ужасом повторяла: «Только бы живой только бы не он». Но его и не было, лишь причудливой формы кучи принесенного морем мусора.

А в это же время, по другую сторону лодки, мужчина, чудом доплывший до берега, собрав в кулак свою волю, из последних сил брел в противоположном направлении пытаясь заметить какие-либо следы от лодки с дорогими его сердцу людьми, которые возможно утонули. Сквозь слезы, застилавшие глаза, то ли от напряжения, то ли от ветра, он тщетно рассматривал каждую подозрительную щепку. Ни он, ни она не знали, что ветер за ночь несколько раз менял направление и, словно злой рок, все дальше и дальше уводил их в разные стороны от лодки, которая некогда их объединяла своим ограниченным, но уютным пространством, оберегая от ударов волн окружающей стихии. Теперь же они были беспомощны в своих страданиях и исканиях.

Никто не знает: подарит ли им шанс судьба встретиться вновь; добрые, или злые люди завладеют лодкой, строившейся для любви и счастья, но разбитой волею судеб?

Доподлинно известно, что если встреча и произойдет, то это будет встреча совершенно других, преобразившихся, во многом неузнаваемых людей. И дай бог им счастья!