Мотивы и ориентиры способа мышления.
Способ мышления есть функционирующая программа, обладающая всеми свойствами и
качествами вещи, явления, ситуации. Способ мышления как некая деятельная,
изменяющаяся сущность имеет в себе четыре известных категории: порядок-ритм,
скорость, форму-направление, мощность, а также пятое свойство, контролирующие
остальные – меру.
Медицина систем оперирует разными уровнями одного и того же алгоритма. Пять
органов, пять подчиненных органов, пять основных, базисных программ, пять
дополнительных, зависимых, но весьма самостоятельных программ – один уровень.
Пять свойств-качеств, за работу которых отвечают соответствующие программы:
мощность, форма, скорость, порядок, мера, – другой уровень. Пять главных мотивов
в мышлении человека: справедливость, логика, цель, осознание самого себя и
мышление, как процесс – следующий уровень. Почему именно такие составляющие
мыслительного процесса используются в медицине систем? Потому что эти категории
проявляют свойства человека, выделяющие его из ряда высших животных.
Во-первых, это способность к творчеству, производству идей, форм, гамм и прочего
не существующего в природе или имеющего в естественной среде некоторую аналогию,
но, тем не менее нового и оригинального. Животные к таковому, как известно, не
способны. Их можно кое-чему научить, иногда они проявляют удивительную смекалку,
но для решения творческих задач они не пригодны. Вся деятельность, даже высших
животных, сводится к выполнению инстинктивных программ и повторению навыков,
усвоенных от родителей или дрессировщиков. Человек способен формулировать
вопросы и решать задачи абсолютно новые, не имеющие аналогов. Человек способен к
самообучению и таким образом преодолению обстоятельств не встречавшихся в
прошлом ни ему, как индивидууму, ни человечеству, как биологическому виду.
Человек обладает воображением, способностью видеть перспективу, динамику,
возможности развития, превращения вещей, явлений, ситуаций. Впрочем, с не
меньшим успехом он может вообразить и прошедшее, представить нечто в начале
пути, до момента познания. Более того, человек способен представить в сознании
своем и не существующее, не существовавшее и существовать не способное, разве
что в воображении. Так рождаются иллюзии.
Во-вторых, человек обладает свободой. Это свойство позволяет субъекту делать, но
главное думать все что угодно. Животные в действиях своих ограничены инстинктами
и приобретенными в обучении навыками, следовательно, они ограничены и в
мышлении. Животные не переходят предопределенные видом поведенческие рамки,
человек способен пренебрегать любыми правилами, традициями, законами и делать
это по собственному хотению, зачастую без явной необходимости. Но отрицание
известного, устоявшегося обязательно предполагает создание иного, а это уже
творчество. Животные «обязаны» всем существом следовать природным ритмам и в
пищепотреблении, и в воспроизводстве потомства, и в ареоле обитания. Человеку
естественная среда в общем не указ. Он не приспосабливается к среде, он
независим от нее, почти, значит свободен. Другое дело, что человек естественную
природную среду творчески заменил социальной, в которой и пытается жить
свободно, непрерывно ее преобразуя.
В-третьих, человек наделен способностью любить. Это знаменитое свойство,
подчеркнем, именно свойство человеческое, придется лишить эмоциональной поэтики
и определить, как выбор цели, устремленность, средоточение на чем-либо.
Некоторая противоположность свободе. Если способность к свободе допускает все,
любовь как свойство, требует определенности, ограниченности, сужения
устремлений, некого выбора направления, интересов, привязанностей, предпочтения
одного перед множеством иного. Для животных выбор не актуален, нет свободы
возможностей, нет и необходимости предпочтений. Многообразие ощущений зависит от
объекта любви (женщина, жареный картофель, светлое пиво, прогулки при луне,
гвоздики) и от личности, это свойство несущее и выражающее. Отметим
специфичность отношений между любовью и творчеством. То, что мы предпочитаем,
любим, нам представляется лучшим, что, в общем, есть иллюзия. И сотворенное
нами, – продукт нашего воображения, как правило, ту же иллюзию – любим.
Четвертое, человек осознает свою индивидуальность, собственное «я». Он выделяет
себя из целого человечества, он себя «мыслит», он себя оценивает, а также
считается или не считается с оценкой себя самого другими людьми. Мы не может
абсолютно отрешиться от индивидуального себя, мы непременно и обязательно, явно
или скрытно осознаем себя и свои действия. Только достаточно осознающее себя
существо может достойно творить, низвергая любые догмы и авторитеты, вплоть до
господа Бога, либо, наоборот, остерегаться творческой инициативы, дабы не
вызывать гнева окружающих и тем сохранять свое драгоценное «я». Разумеется, лишь
осознающий, себя человек способен быть свободным. Впрочем, сверхосознание лишает
человека свободы, как и неполное осознание. Субъект, зависящий от самого себя
более допустимого, уничижает свободу, как самостоятельное качество. Любить
достойно, избирать объект любви, стремиться к нему и достигать посредством воли
также в состоянии только осознающая себя индивидуальность, личность. Стадной,
коллективной любви не бывает.
Наконец, исключительное человеческое свойство, отчасти контролирующее,
проявление четырех предыдущих, но в целом равноправное – мера. Ощущение,
интуитивное знание о допустимом, дозволенном, верном. Это знание, зачастую
неосознанное, принято называть нравственным законом, совестью или
справедливостью. Именно это свойство предостерегает нас от бесконечных
умопостроений, одновременно подталкивая к творческим, нестандартным решениям.
Именно мера дает возможность отличить необычную, но реальную мысль от красивой
иллюзии. Мера не позволяет чувству свободы захватить нас до безнравственной
бесконечности, но в то же время не допускает сужения свободы до абсолютного
рабства. А вот с любовью справедливость дружит меньше. Любовь весьма деформирует
представление о справедливости. Напротив, осознание себя поддерживает
справедливость, так как без самоосознания представить нравственные качества
невозможно.
Выше перечисленные категории от базисных программ до качеств, выделяющих
человека из мира животных, относительны и условны. Все эти разделения на
свойства и уровни правомерны лишь как элементы познания, как единицы
аналитического процесса. За исключением собственно органов,
функционально-анатомических образований, бесспорно присутствующих в нашем
организме. Условность не означает иллюзорности, нереальности исследуемых
категорий, но лишь подчеркивает единство, целостность исследуемых элементов.
Недопустимо рассматривать человеческую способность к творчеству, не учитывая
других свойств наших. Неразумно рассуждать о скорости обменных процессов в
организме, не принимая во внимание ритм, мощность, форму и меру происходящих
перемен. Даже работу внутренних органов, сердца, печени или желудка, необходимо
анализировать, учитывая взаимодействие каждой структуры с другими
функциональными и анатомическими единицами. Организм человека и среда, в которой
он существует, функционируют как единое целое. Любое свойство, характеризующее
человека и среду обитания являются только частью, элементом процесса. Он
выделяются в некую единицу исключительно в сознании нашем для лучшего понимания.
Впрочем, анализ как метод познания, разделяющий все и вся на части, сыграл с
нами, человечеством познающим, шутку невеселую. Исследователи утонули в деталях,
потеряли твердую почву общей, единой картины мироздания. Попытаемся к этой
картинке вернуться, пока узкая специализация не сгубила нас окончательно.
Медицина систем основывается на едином алгоритме, принципе взаимоотношений
различных составляющих человека. Будь то анатомия, единство функциональных
программ, либо психологические и характерологические аспекты процесса мышления.
Рассмотрим обобщенную схему-алгоритм взаимоотношений всех упоминаемых категорий.
Схема 3.
Взаимодействие категорий такое же, как и на предыдущей схеме: поддержка,
подавление, подчинение, противоборство. Центральные системы, перикард и три
обогревателя подразумевают обобщение и равновесие всех категорий.
|