Глава 27. Шизофрения и психические
расстройства сифилитического генеза
Своеобразным антиподом шизофренической болезни выступают психические
расстройства сифилитического происхождения. В конце XIX – начале XX веков
больные прогрессивным параличом (описан Антуаном Бейлем в 1822 г.) составили
около четверти всех пациентов психиатрических лечебниц. Однако на сегодняшний
день вопрос о соотношении нейросифилиса и шизофрении утратил всякую
актуальность, т.к. каждый случай психической патологии люэтического генеза
является казуистикой. Отсюда проблема интересна в историческом ракурсе и в
контексте теорий причинности в психопатологии.
В 1894 году знаменитый французский сифилидолог Жан-Альфред Фурнье предложил
формулу: прогрессивный паралич, как и табес, представляют собой парасифилис.
В 1913 году японец Ногуши и англичанин Мор нашли бледных спирохет в паренхиме
мозга паралитиков. Фактически был сформулирован закон, согласно которому не
бывает прогрессивного паралича без сифилиса.
Наконец, австрийский психиатр Юлиус Вагнер-Яурегг внедрил разработанный им
способ лечения прогрессивного паралича методом прививок трехдневной малярии (Wagner
von Jauregg J., 1917), за что уже в 1927 году он был удостоен Нобелевской
премии.
Казалось бы, великий момент настал: подтвердилось, что психоз восходит к
болезни мозга, и укрепилась надежда, что аналогичные подтверждения последуют для
других психозов.
Однако триумф “соматиков” от психиатрии сыграл с ними злую шутку.
Определившись с этиологией прогрессивного паралича и апробировав эффективные
методы его лечения, они практически без внимания оставили изучение патогенеза
паралитического слабоумия и разнообразных сифилитических психозов.
Однозначность клинической симптоматики паралитической деменции, особенно в ее
исходной “марантической” стадии, не давала поводов сомневаться в диагностике
прогрессивного паралича. Однако бесспорность его констатации в случаях психозов
в виде экспансивной парафрении, депрессивных и маниформных (циркулярных)
состояний, а также бредовых и галлюцинаторно-параноидных вариантов, далеко не
очевидна, даже при положительной серодиагностике.
Разумеется, урежение всех форм нейросифилиса до практического его
исчезновения объясняется, прежде всего, санацией ликвора при пенициллинотерапии
(которая стала повсеместно проводиться, начиная с 40-х годов). Но остались
большие сомнения в терапевтическом (противосифилитическом) эффекте от лечения
“прогрессивного паралича” прививками малярии и различными видами пиротерапии.
С сегодняшних позиций вопрос об однозначной каузальности сифилитических
психозов перешел в разряд риторических – теперь ответ на него никогда не сможет
быть ни подтвержден, ни опровергнут статистически.
Вывод же из этой истории прозаичный и банальный до пошлого. Post hoc, non
propter hoc – после того, но не вследствие того. Шизофреники тоже болели и
болеют сифилисом со всеми возможными последствиями, что никак не расширяет
границ диагностики “прогрессивного паралича”, не подтверждает линейности связи
психоза с поражением вещества мозга.
Впрочем, и сегодня есть непоколебимые апологеты веры в наличие
непосредственного этиологического (инфекционного) фактора при шизофрении.
Примером может быть брошюра д-ра меднаук, действительного члена Нью-Йоркской
академии наук Э.Ф.Казанца, вышедшая вторым изданием в 1998 году под броским
названием “Загадка шизофрении”… При всем уважении к регалиям автора его труд
явно не может служить поводом к серьезной дискуссии. В комментариях он также не
нуждается. Причина тому – один из трех подзаголовков этой весьма и весьма
оригинальной работы: “Доказательства инфекционной теории заболевания”(!). |