2.2. Здравоохранение на Дальнем Востоке в 1918–1945 гг.

В 1917 году начался новый этап в жизни России. На местах стали создаваться параллельно: местные органы власти Временного правительства – комитеты общественной безопасности, а наряду с ними – Советы рабочих и крестьянских депутатов. С переходом власти к Советам повсеместно началась национализация частных лечебных заведений, общин Красного Креста. В Благовещенске были национализированы частная лечебница и больница общины Красного Креста, в Хабаровске и Владивостоке – все городские больницы. Народным достоянием был объявлен Кульдурский источник.

Здравоохранение в годы Гражданской войны (1918–1922 гг.) Однако процесс переустройства дальневосточного общества был прерван интервенцией, которая началась в Приморье с апреля 1918 года, а в Забайкалье – с августа 1918 года. Здравоохранение по существу было окончательно ликвидировано. Средства на существующую сеть медицинских учреждений практически не отпускались. Значительная часть врачей эмигрировала в соседний Китай, в города, где была большая доля русскоязычного населения – Харбин и Шанхай, а также в поселения на линии КВЖД.

Сложная международная и военно-политическая обстановка в начале 1920 г. привела Советское правительство к принятию политического маневра – временного отказа от восстановления советской власти в Забайкалье и на Дальнем Востоке и образования на этой территории Дальневосточной республики (ДВР). После неудачной попытки организации буферной республики во Владивостоке, вследствие выступления японских интервентов, Советским правительством было решено перенести центр по политическому объединению Дальнего Востока в Прибайкалье, где 6 апреля 1920 г. в г. Верхнеудинске69 Учредительный съезд трудящихся Прибайкалья провозгласил образование Дальневосточной республики.

В «Декларации об образовании ДВР» говорилось, что дальневосточные области – Забайкальская, Амурская, Приморская, Сахалинская, Камчатская и полоса отчуждения Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), вследствие их экономического и географического положения, большого протяжения их пограничной линии и отдаленности от центра Российской республики, объявляются независимой демократической Дальневосточной республикой.

Несмотря на то, что ДВР создавалась под протекторатом Советской России, в республике были и буржуазные политические институты (например, Учредительное собрание, коалиционный Совет министров и др.). При формировании центральных органов государственной власти Дальневосточной республики принцип разделения властей не применялся. Местные органы ДВР, в отличие от РСФСР, не были чрезвычайными органами, т. к. они формировались на выборной основе. Другие звенья госаппарата Дальневосточной республики (армия, органы госбезопасности, госконтроль, милиция, народный суд) строились исключительно на советской основе.

К моменту образования ДВР весной 1920 г. власть Правительства республики распространялось только на Прибайкалье. В Чите в это время власть находилась в руках атамана Г.М. Семенова, в Амурской области – у советов, в Приморье – в руках Приморской земской управы. Однако осенью 1920 г. политическая ситуация на Дальнем Востоке кардинально изменилась: в середине октября 1920 г. закончилась эвакуация японских войск из Забайкалья, 21 октября того же года были освобождены Чита и Хабаровск. В этих новых условиях создалась возможность завершить организацию Дальневосточной республики. Объединение областей Дальнего Востока в составе ДВР оформилось на конференции областных правительств, которая проходила в Чите с 28 октября по 12 ноября 1920 г.

С момента образования буферной Дальневосточной республики в апреле 1920 г., Правительство буфера выбрало курс на отделение социального обеспечения от единого государственного здравоохранения. Были организованны два самостоятельных министерства – здравоохранения и общественного призрения.75 Министром здравоохранения ДВР был назначен известный большевик Ф.Н. Петров. Таким образом, первоначально в основу социальной политики ДВР был взят пример Советской России. После распространения суверенитета ДВР на территорию всего региона, постановлением Правительства ДВР от 11 ноября 1920 г. в ведение государства были изъяты все лечебные и фармацевтические учреждения, т. е. фактически была объявлена монополия государства на медицинскую помощь.

Сеть медицинских учреждений в ДВР, несмотря на все профилактические меры, в условиях хозяйственно-экономической разрухи непрерывно сокращалась. Многие больницы и амбулатории пришлось закрыть или передать на содержание страховых касс и хозяйственных организаций.

В 1921 году в республике функционировало 84 больницы на 3 000 коек, 228 амбулаторий, 194 фельдшерских пункта. Многие врачебные должности в лечебных учреждениях не были заняты. На одного врача приходилось 48 тыс. населения, а в сельской местности – 63 тысячи. Еще хуже обстояло дело с родовспоможением: на одну акушерку приходилось 35 тысяч женщин. Зубоврачебная помощь совершенно отсутствовала.

В мае 1921 года в связи с пересмотром финансовой политики Министерства здравоохранения ДВР поставило перед Министерством труда республики вопрос об оплате предпринимателями больничной и лекарственной помощи рабочим частных предприятий. В июне того же года Министерство здравоохранения ДВР отменило бесплатную медицинскую помощь в больницах; на местах вновь были введены больничные налоги на население. Оно было вынуждено также отменить бесплатную лекарственную помощь.

В 1 февраля 1922 г. в Дальневосточной республике функционировало 44 сельских больницы и 18 городских больниц на 1060 коек, в том числе 2 психиатрические на 150 коек, 140 заразных коек, 50 родильных, 100 хирургических и 10 глазных. В 1922 г. вновь было признано необходимым существование отдельного медицинского дела на транспорте. С 1914 г. за годы Первой мировой и Гражданской войн здравоохранение Российского Дальнего Востока потеряло большую часть медицинского персонала, коечный фонд сократился почти в 4 раза, сеть ведомственных лечебных учреждений превратилась в единичные островки медицинской помощи, сумевшие выжить в этих трудных условиях.

Восстановление дальневосточного здравоохранения в первые годы советской власти. С окончанием гражданской войны на Дальнем Востоке исчезла необходимость в существовании Дальневосточной республики. В конце 1922 г. появились условия для воссоединения Дальнего Востока с РСФСР. 14 ноября 1922 г. Народное Собрание ДВР постановило на всем российском Дальнем Востоке объявить власть советов. Особенности края вызвали к жизни создание здесь временного чрезвычайного органа власти – Дальневосточного революционного комитета (Дальревкома) и революционных комитетов на местах. 15 ноября 1922 г. постановлением ВЦИК РСФСР Дальневосточная республика была преобразована в Дальневосточную область РСФСР. Вся полнота власти в ней была передана Дальревкому.77

Центром Дальневосточной области (ДВО) был сделан г. Хабаровск. В ДВО вошли Приамурская, Прибайкальская, Забайкальская, Амурская, Приморская и Камчатская губернии. В 1926 г. вместо ДВО был образован Дальневосточный край (ДВК), разделенный на следующие округа: Читинский, Сретенский, Амурский, Зейский, Хабаровский, Нижнеамурский, Владивостокский, Северо-Сахалинский и Камчатский. В 1938 г. Дальневосточный край как единое административно-территориальное образование был ликвидирован.

В годы гражданской войны дальневосточное хозяйство не испытало пресса военного коммунизма, здесь не было тотальной национализации и всеобщей трудовой повинности, и поэтому переход к советской власти в крае проходил постепенно. На Дальнем Востоке гражданская война закончилась в то время, когда новая экономическая политика в центре России показала первые положительные результаты. НЭП на Дальний Восток входила естественно, без крайних радикальных мер в экономике и политике, как это было в европейской части страны.

В деятельности органов здравоохранения Дальнего Востока первостепенное значение в начале 1920-х гг. приобрела работа по ликвидации разобщенности медико-санитарного дела, находившегося в ведении различных ведомств и страховых касс. Вновь начинается процесс реформирования здравоохранения. Национализируются аптеки, лечебные учреждения, образуется Дальневосточное курортное управление.

Одной из особенностей советской медицины того периода был классовый принцип. Он соблюдался во всех отраслях здравоохранения, его выражением являлась первоочередность для рабочих пользоваться лечебной помощью, в особенности квалифицированной лечебной помощью. Этот принцип стал выражаться все ярче и проводиться все более последовательно после окончания гражданской войны, с переходом к мирному строительству.

«Советская форма правления есть выражение диктатуры пролетариата, – объяснял Н.А. Семашко. – И, как все советское строительство проникнуто и не может быть не проникнуто классовым принципом, точно так же и строительство в деле здравоохранения проникнуто тем же классовым принципом. Обеспечение, в первую очередь, здоровья рабочих и трудящегося населения (застрахованных), обеспечение интересов трудового крестьянства (осуществление в области здравоохранения политики смычки с крестьянством) – таково основное направление в советской медицине».

Введение НЭПа (новой экономической политики) в Советской России вызвало значительные трудности с финансированием лечебных учреждений и очень скоро повлекло за собой организационные изменения в политике здравоохранения. Чтобы сохранить все лечебные учреждения, здравотделы передавали многие больницы на содержание промышленным предприятиям. Возобновилась частная медицинская практика, открывались частные лечебницы. В обществе началась острая дискуссия о возможном отказе от принципов бесплатности и общедоступности медицинской помощи и сохранения их лишь для застрахованных. Медицинскую помощь остальному населению предлагалось постепенно перевести на хозяйственный расчет.

В этом вопросе государственная власть Советской республики заняла жесткую идеологическую и политическую позицию, которая была публично декларирована уже на третьем Всероссийском съезде здравотделов (1921). Приверженность принципам единства советского здравоохранения, бесплатности и общедоступности медицинской помощи населению была однозначно подтверждена. К началу тридцатых годов фактически почти все элементы страховой медицины и частной медицинской практики были ликвидированы.

Таким образом, упрочение советской власти в России фактически сделало здравоохранение неотъемлемой частью политической и государственной системы. Политика здравоохранения была построена на таких фундаментальных принципах (государственный характер, общедоступность и бесплатность медицинской помощи, профилактическая направленность, научная обоснованность, участие населения в работе медицинских учреждений), которые на многие десятилетия определили стратегию и политику здравоохранения в деле охраны и укрепления здоровья.

Наркомздрав оказал большое влияние на развитие организации медицинской помощи на Дальневосточной области. Для руководства организацией советского здравоохранения сюда в январе 1923 г. был направлен в качестве уполномоченного коммунист, видный организатор здравоохранения Михаил Иванович Барсуков. Н. А. Семашко следующим образом характеризовал роль уполномоченного: «Управление такой далекой окраиной из Москвы очень трудно. Все сношения местных органов с Наркомздравом, как равно и последнего с первым, должны идти через уполномоченного. Финансирование местных органов в сметном порядке из общественных средств должно идти через упол-

номоченного... Одним словом, вся работа в деле строительства и организации здравоохранения... должна идти через него».

Приступая к исполнению обязанностей заведующего Дальздравом, М. И. Барсуков застал печальную картину. Медико-санитарное дело было раздроблено по различным ведомствам. На всю Дальневосточную область приходилось 349 врачей и 1059 лекарских помощников. Среди работников медикосанитарного дела насчитывалось всего 48 коммунистов81. При этом следует принять во внимание, что в соседней Маньчжурии, в середине 1920-х гг. в проживало до 250 русских врачей беженцев и эмигрантов.

Ознакомившись с состоянием санитарно-медицинской сети, М.И. Барсуков сообщил Н.А. Семашко: «Местный бюджет чрезвычайно скуден, а край не имеет почти никакой санитарно-профилактической сети. Во всем крае нет ни одной детской консультации. Институт санврачей и санстатистики отсутствует. Противочумная организация слаба. Лечебная помощь в городах в руках коммунхозов, которые перевели ее на платность для всех слоев населения. На периферии лечебная сеть чрезвычайно скудна. Развито шаманство и знахарство. Медпомощь рабочему застрахованному населению – в руках страхкасс, которые упорно не передают страхвзносов, а открывают на них лечебницы и амбулатории, кустарничая и распыляя средства. На железных дорогах до сего времени ведомственная медицина... подчиненная начальникам дорог. Необходимо ваше энергичное содействие в смысле:

1. декретирования принятия на государственный бюджет всей сети санитарно-эпидемиологических и санитарно-профилактических мероприятий на Дальнем Востоке;

2. принятия на госбюджет администрации всего аппарата губи уздравов;

3. предписания местным органам... обязательного, не менее 20 %, отчисления от местных доходов на содержание лечебной сети;

4. изъятия лечебной помощи из рук страховых органов и передачи всех страхвзносов на медпомощь в органы НКЗ;

5. немедленного изъятия медико-санитарного дела на путях из органов ИКПС и передачи его в руки НКЗ».83

В начале 1920-х гг. на Дальнем Востоке первые попытки введения единой советской системы здравоохранения, когда вся медицинская помощь населению находится в ведении региональных органов здравоохранения, потерпели неудачу. Основными причинами этого были: разруха в экономике, затянувшаяся гражданская война и слабость местной власти. Страховые же органы наибольших успехов в организации медицинской помощи застрахованным добились в крупных дальневосточных городах, а в сельской местности страховая медицина, как и государственная медицина, значительного развития не получила.

Таким образом, в это время на Дальнем Востоке была реализована модель организации медицинской и социальной помощи лицам наемного труда – модель социального страхования. Организация медицинской помощи застрахованным позволила обеспечить лояльность господствующего класса – пролетариата – к власти.

Однако, вместе с тем, был нарушен принцип общественной солидарности и распределения рисков. Рабочие и служащие на Дальнем Востоке в 1920-е гг. составляли около 10 % населения, а расходы на лечебную помощь этой категории граждан составляли 30-35 % всех расходов на здравоохранение в Дальневосточном крае. Следует также принимать во внимание тот факт, что уровень заболеваемости среди рабочих и служащих был гораздо ниже среднего по краю.

Рабочие и служащие на Дальнем Востоке в 1920-е гг. оказались в более выгодном положении, чем другие категории населения.

С укреплением власти советов в конце 20-х гг., подъемом экономики и увеличением налоговых поступлений в бюджеты всех уровней доля страховых взносов в структуре расходов на здравоохранение постепенно сокращалась, уменьшались и льготы рабочего класса. Таким образом, в начале 30-х гг. на Дальнем Востоке медицинская помощь застрахованным прекратила свое существование.

Ели в начале 20-х гг. приоритетным направлением работы дальневосточных страховых касс была организация медицинской помощи застрахованным, то в конце 20-х и начале 30-х гг., с усилением роли отделов здравоохранения, страховые органы стали основное внимание уделять обеспечению застрахованных пособиями, врачебному контролю, курортной работе и капитальному строительству. Борьба со страховыми кассами на Дальнем Востоке была отражением не умаления привилегий пролетариата, а стремлением централизовать финансовые потоки на здравоохранение.

В 1920-е гг. на Дальнем Востоке медицинское страхование было неотъемлемой частью советской «бюджетно-страховой» системы здравоохранения.

За счет средств фондов медицинской помощи застрахованным была создана целая сеть медицинских учреждений, обслуживающих рабочих и служащих Дальневосточного края. После передачи лечебных заведений в органы здравоохранения страховые кассы на Дальнем Востоке активно участвовали в финансировании медицинского помощи, исходя из потребностей застрахованных в медицинской помощи, и следили за целевым использованием средств.

До середины 20-х гг. главное внимание в политике здравоохранения уделялось скорейшей ликвидации санитарно-гигиенических последствий гражданской войны и разрухи, восстановлению городской и сельской сетей медицинских учреждений, оздоровлению условий труда и быта населения, борьбе с эпидемическими и социальными болезнями. В стране снизилась заболеваемость паразитарными тифами и холерой, начала уменьшаться заболеваемость малярией.86 Активно велась борьба с туберкулезом и венерическими болезнями; росло число противотуберкулезных санаториев и венерологических диспансеров.

К 1925 г. медицинская сеть Дальневосточной области была представлена 65 больницами на 2135 коек, 79 врачебными и 7 специальными амбулаториями, 4 зубными амбулаториями, 169 фельдшерскими пунктами, вендиспансером и лепрозориями. В Якутии, не входившей в то во время в Дальневосточную область, в 1923 г. работали 48 лечебных учреждений, в т. ч. 6 больниц и 28 фельдшерских амбулаторий, были впервые открыты 4 фельдшерских пункта с небольшими стационарами.

Однако, несмотря на значительные сдвиги, в области здравоохранения на Дальнем Востоке имелись и серьезные недостатки. Десять лет Советской власти, половина из которых пришлась на гражданскую войну и интервенцию, был слишком коротким сроком, чтобы покончить с разрухой, нищетой, безграмотностью, высокой заболеваемостью и смертностью населения. Инфекционная заболеваемость, хотя и снижалась, но была еще на довольно высоком уровне. Предстояло также многое сделать для охраны материнства и детства, особенно в сельской местности.

Положение с медицинскими кадрами в первые годы советской власти оставалось напряженным. Например, на 1 июля 1925 года в Якутии работали 28 врачей, 63 лекаря, 2 зубных врача, 4 фармацевта, 19 акушерок и 26 сестер милосердия. Было всего 245 больничных коек. На одного врача приходилось 10 тыс. больных, одна койка была рассчитана на 1143 человека. В связи с этим в 1923 году во Владивостоке открываются курсы переподготовки ротных лекарей, в 1924 – фельдшерская фармацевтическая школа.89

Так, в 1926–1929 гг. в Дальневосточный краевой отдел здравоохранения на строительство больниц, капитальный ремонт и оборудование лечебных учреждений из Наркомздрава было получено 508 тыс. руб., кроме этого, на эти же цели из краевого фонда медицинской помощи застрахованным поступило 142 тыс. руб. За счет этих средств были построены много амбулатории, больницы, а также жилые дома для медперсонала.

Вместе с тем, при росте за два года коечного фонда на 20,3 % даже в крупных городах одна койка приходилась на 230 человек населения. Медицинские учреждения были хронически переполнены, отсутствовали специализированные неврологические, офтальмологические, педиатрические койки, остро не хватало коек для инфекционных больных. Не была налажена транспортировка больных, не было помещений для размещения больных, прибывших из сельской местности.

Дальневосточное здравоохранение в 1930-х и начале 1940-х гг. В начале 1930-х гг. в СССР самым существенным образом были пересмотрены формы организации медицинской помощи трудящимся и разработаны новые методы работы лечебно-профилактических учреждений, прежде всего, дифференцированный подход к организации медицинской помощи различным группам населения. Приоритетами политики здравоохранения стали преимущественное развитие системы медицинского обслуживания промышленных рабочих и работников колхозов и совхозов на селе; повышение санитарной культуры населения; улучшение лечебно-профилактической помощи и санитарногигиенического обеспечения крупных промышленных центров; расширение сети медицинских учреждений в сельской местности.

В это десятилетие темпы больничного строительства в Дальневосточном крае заметно усилились. Сформировался комплекс лечебно-профилактических и научно-исследовательских учреждений по оказанию квалифицированной медицинской помощи населению. Большое значение для развития экономики края, в том числе медицины и здравоохранения имело строительство Комсомольска-на-Амуре. В составе передового отряда строителей города Юности были три женщины, радистка В. И. Золотухина, медсестра А.С. Жукова и машинистка Г.Я. Кузина. Первым главным врачом больницы Комсомольска-наАмуре на 3 койки был Коста Стоянов.

К концу 1932 года одним из первых медицинских сооружений были 4 барака в районе реки Силинки, в которых была развернута больница. Необходимо было и медицинское обеспечение, для чего, как сообщают архивные документы, в марте 1932 года был сформирован первый отряд из двух врачей (хирурга и терапевта), двух фельдшеров и пяти медицинских сестер.

Скоро население будущего города возросло до 24 000 человек. Коечная сеть больницы увеличилась до 60 коек. Уже к 1939 году в городе было 4 больницы, 2 поликлиники, 6 врачебных амбулаторий, 10 здравпунктов, работало 76 врачей и 120 средних медработников.95 В 1940 г. коечная сеть Комсомольска увеличилась до 665 коек, были сформированы службы: терапия, хирургия, акушерство и гинекология, инфекционная. Врачей к этому году числилось 155 человек.

На этот же период приходится начало интенсивного освоения Колымского края. В июне 1929 г. на берегу бухты Нагаева началось строительство Восточно-Эвенской культбазы, а 5 сентября туда же приехал медицинский персонал: врач Виктор Александрович Лупандин, фельдшер Семен Лаврович Сафонов и фельдшер-акушер Виктория Александровна Рязанова. В 1932 г. первая группа строителей начала строительство дороги в тайгу. В том же году началось большое строительство на берегу бухты Нагаева: сооружались портовые причалы. Работы велись быстрым темпом, и через год, в ноябре 1933 г., первый пароход, пришедший из Владивостока, швартовался уже к пирсам нового морского порта. В 1932 году медицинские работники культбазы были переданы в Дальстрой. Первым начальником санитарного управления Дальстроя был назначен Я.Я. Пуллериц.

«Вся работа в первом полугодии 1932 года, – отмечалось в отчете Дальстроя, – была сосредоточена на организации медпомощи вольнонаемным рабочим и служащим. Заключенных в нервом полугодии, т. е. до открытия навигации, было всего 150 человек, и обслуживание медпомощью производилось в тех же лечебных учреждениях. Нагаевская больница бывшей культбазы, рассчитанная по своей кубатуре всего лишь на десять коек, вмещала до пятидесяти и более. В течение первого полугодия она была расширена путем постройки нового барака, а также оборудована и расширена амбулатория. Были организованы специальные кабинеты со специальными приемами... Прииски обслуживались двумя врачами и двумя лекпомами... Для обслуживания лагерей были открыты специальные больницы и амбулатории».

Согласно «Сведениям о лечебной сети и медицинском персонале для обслуживания лагерного населения по состоянию на 31 декабря 1932 года», Дальстрой имел в этом плане несколько больниц с общим количеством больничных коек – 601. На территории от Нагаево до Хеты заключенных принимали 20 фельдшерских пунктов, 1 амбулатория, 1 аптека, 1 зубной кабинет. Их обслуживали 4 врача, 27 фельдшеров (5 – в Нагаево и 10 – в Магадане), 1 зубной врач, 2 аптечных работника. Через год в санитарном управлении Дальстроя было уже 7 врачей и 10 фельдшеров, открылось 10 медицинских пунктов. Так как основной рабочей силой Дальстроя были заключенные, то его санитарному управлению пришлось организовывать в лагерях своеобразную медицинскую сеть. На территории Колымы при больших лагерных подразделениях возникали так называемые санитарные части, в которых работали опытные врачи. В качестве обслуживающего медперсонала использовались и заключенные.

Так как основной рабочей силой Дальстроя были заключенные, то Санитарному управлению пришлось и здесь организовывать своеобразную медицинскую сеть. На территории Колымы при больших лагерных подразделениях возникли так называемые санитарные части, в которых работали опытные врачи. В качестве обслуживающего медперсонала использовались и заключенные.

Вспоминая вольнонаемных специалистов Колымского края, нельзя не сказать о тех их коллегах, которые были оклеветаны, репрессированы и оказались в колымских лагерях. Большинство из них также выполняли свой врачебный долг, делая все возможное и невозможное, спасая жизнь другим. Пройдя с

30-х гг. колымские лагеря, они выжили, а затем принимали активное участие в создании медицинской службы Колымы.

Создание союзно-республиканского Наркомздрава (1936) на порядок усилило централизацию прямого государственного руководства политикой здравоохранения в стране и установило единую государственную систему оказания медицинской помощи. Первым Наркомом здравоохранения СССР был назначен Г.Н. Каминский. В ведение Наркомздрава СССР были переданы крупнейшие высшие медицинские учебные заведения и институты усовершенствования врачей, предприятия фармацевтической и медицинской промышленности, курорты, научно-исследовательские институты, лечебнопрофилактические и санитарно-противоэпидемические учреждения. Планирование здравоохранения на общесоюзном уровне обрело черты сложившейся жестко структурированной системы, значительное развитие и упорядочение получило санитарное законодательство, особенно, в разработке общих положений, нормативов и методических рекомендаций о деятельности лечебных и санитарно-противоэпидемических учреждений. Были введены единые формы и методы санитарно-статистического учета и отчетности, унифицированы нормативы деятельности медицинских и санитарных учреждений.

На селе возросло количество сельских врачебных участков, увеличилось число коек и медицинских учреждений. В целях приближения врачебной помощи к сельскому населению дополнительно были выделены из общесоюзного бюджета значительные средства на расширение и оборудование сети сельских медицинских учреждений. Улучшились материально-бытовые условия участковых врачей, проводились мероприятия по повышению их квалификации, расширялась сеть стационарных и поликлинических учреждений по охране материнства и детства. К концу тридцатых годов в нашей стране одним из базовых принципов стратегии и текущей политики здравоохранения стал участково-территориальный принцип оказания внебольничной медицинской помощи. Упорядочились структура и функции каждого типа учреждения внебольничной помощи, были уточнены обязанности медицинских работников всех категорий.

Большое значение для закрепления руководящих кадров здравоохранения имел тот факт, что в 1939 году было запрещено районным, городским исполнительным комитетам и советам народных комиссаров автономных республик назначать, переводить и увольнять такого типа работников без согласия Наркомздрава. С точки зрения развития единой советской системы здравоохранения, это постановление сыграло важную роль. Если до того, как оно было принято, на руководящих должностях здравоохранения работали почти исключительно фельдшеры, то уже к концу 1940 г. заведующими горздравотделами и некоторыми райздравотделами стали врачи.

Накануне Великой отечественной войны здравоохранение Дальневосточного края имело широко развитую медицинскую сеть. В лечебнопрофилактических учреждениях было развернуто 16 200 коек, обеспеченность больничными койками составляла 47,8 на 10 тыс. населения, когда как по РСФСР это показатель равнялся 43,3. В Хабаровской, Приморской и Сахалинской областях показатель обеспеченности койками достиг 50,7-56,6 на 10 тыс. населения. В лечебно-профилактических учреждениях края работало 3 150 врачей, обеспеченность врачебными кадрами составляла 9,3 на 10 тыс. населения. Работников среднего медицинского звена было 8 300 или 24,6 на каждые 10 тыс. населения. За 1926–1939 годы количество врачей в крае увеличилось в 9 раз, в то время как по СССР только в 2,3 раза. Значительный рост абсолютных показателей числа коек и врачей в большей мере отражал рост населения региона. Приоритетным направлением развития государства в те годы была стремительная индустриализация. Советское государство использовало транспортную инфраструктуру, построенную еще в Российской империи, и воплощало в жизнь проекты, разработанные еще при старом режиме. И привлеченные из Европейской части России медики (не всегда добровольно) работали, как правило, на крупных промышленных предприятиях.

В межвоенный период дальневосточное здравоохранение по-прежнему находилось на крайне периферийном по отношению центру страны положению. Тем не менее, советскому государству удалось менее чем за 2 десятилетия восстановить и развить инфраструктуру дальневосточного здравоохранения. Ключевым моментом в определении развития дальневосточного здравоохранения в первые годы советской власти было соотношение централизация–децентрализация в руководстве отрасли. После 4 лет Гражданской войны в регионе был наработан успешный опыт работы децентрализованных страховых касс, соответствовавших духу приоритетного медицинского обслуживания пролетариата, но противоречивших идеологии централизованного государственного здравоохранения Н.А. Семашко. Победу в этом противостоянии одержал Наркомздрав. Руководство здравоохранением региона еще несколько осуществлялось на уровне Дальревкома (позднее Далькрайисполкома), но баланс интересов окончательно перешел в сторону центра. После разделения Дальневосточного края в 1938 г. на несколько областей руководство местным здравоохранением стало осуществляться напрямую из Москвы.

В СССР формирование здравоохранения как единого, государственного и бесплатного без достаточных ресурсов не способствовало тому интенсивному строительству новой советской медицины, которая была объявлена, как единственная отвечающая идеалам социализма. С началом индустриализации и коллективизации сфера социальной политики была поставлена на второй план, а вместе с ней и здравоохранение, по отношению к которому все в большей степени стал проявляться остаточный принцип финансирования. С этого периода началось преимущественно интенсивное развитие здравоохранения – расширение материально-технической базы, подготовка большого числа медицинских работников, что при недостаточности ресурсов и остаточном принципе финансирования приводило к неудовлетворительному обеспечению медицинских учреждений оборудованием, медикаментами, дефектам в качестве медицинской помощи. В целом, накануне войны, несмотря на большие просчеты, масштабные репрессии, была построена государственная система здравоохранения в соответствии с принципами, провозглашенными еще на заре советской власти.

В годы Великой Отечественной войны (1941–1945) политика здравоохранения на фронте и в тылу была оперативно переориентирована на условия ведения военных действий. В эти годы перед органами здравоохранения встают задачи по формированию эвакогоспиталей, обслуживанию рабочих промышленных предприятий, организации противоэпидемических мероприятий. Большую работу проводили сотрудники Хабаровского мединститута по оказанию квалифицированной и специализированной медицинской помощи в эвакогоспиталях и гражданских больницах. В 1942 г. коечная сеть в крае по сравнению с довоенным увеличилась на 742 койки. В 1940 г. в крае было 285 амбулаторнополиклинических учреждений, в 1942 г. их число увеличилось до 317. В годы войны внедряются новые принципы лечения, реабилитации, расширяется сеть врачебных и фельдшерских пунктов.

В годы Великой Отечественной войны политика здравоохранения на фронте и в тылу была оперативно переориентирована на условия ведения военных действий. Возвращение в строй свыше 72 % раненых и 90 % больных, низкая летальность среди раненых, предотвращение эпидемий в действующей армии – таковы объективно впечатляющие итоги деятельности советского военного здравоохранения.