Часть 2

В 1951 г. в Прокопьевске проживало более 250 тысяч человек и работало 11 шахт. По численности населения и темпам развития он существенно превосходил тогда соседний Сталинск (Новокузнецк).

Крупнейшим угольным предприятием Прокопьевска (и одним из самых крупных в стране) была тогда шахта «Коксовая» имени Сталина, введённая в эксплуатацию в 1935 г. В 1946 г. при ней в приспособленном деревянном здании была организована Медсанчасть №1 с поликлиникой на 120 посещений в день и стационаром на 75 коек. К 1951 году она была преобразована в городскую больницу (ныне ей присвоен № 3). Сюда на должность ординатора нервного отделения и был направлен Борис Петров.

К этому времени единственным врачом отделения был его заведующий - Алексей Павлович Иерусалимский - будущий известный Новосибирский профессор-невролог. Он приехал сюда по распределению годом раньше из Перми, окончив ординатуру.

Фото 7. Невропатолог Прокопьевской городской больницы Б.Г. Петров, 1951 год

Воспользовавшись ситуацией, Иерусалимский спешно передал все дела новому помощнику и уехал в отпуск. Летом 1951 и 1952 годов в Прокопьевском районе регистрировались сильные вспышки клещевого энцефалита. Всё отделение было занято лихорадящими больными. Вчерашнему студенту пришлось делать по несколько люмбальных пункций в день, но молодости свойственна самоуверенность, а обширная клиническая практика быстро развивала самостоятельность и множила опыт (фото 7).

Через несколько месяцев Борис Георгиевич вполне освоился в новой для него специальности, а на следующий год его послали учиться невропатологии в Сталинский институт усовершенствования врачей (ГИДУВ).

Это прославленное учреждение было основано в г. Томске в 1927 году, в 1934 г. его перевели в Новосибирск, а в 1951 - в Сталинск. На переезд согласилась лишь треть сотрудников. Даже к 1953 году из утвержденных 108 единиц профессорско-преподавательского состава имелось в наличии лишь 64. Только 13 кафедр из 18 возглавляли профессора. 21 семья сотрудников проживала в общежитии. Здание института было не достроено, территория вокруг - не благоустроена, отсутствовали виварий, морг и гараж [1].

Кафедрой нервных болезней в ту пору заведовал профессор Иосиф Израилевич Карцовник, эвакуированный в 1944 г. из Одессы. Ему помогали два ассистента - к.м.н. Вера Александровна Фёдорова (Безбородова), направленная в Сталинск после окончания аспирантуры в Москве и Ольга Федоровна Самышкина, ещё не имевшая ученой степени.

Фото 8. Нина Дерягина. Прокопьевск, 1950 год

Борис Георгиевич попал в группу Самышкиной. Уровень её преподавания показался амбициозному курсанту низким, о чём он имел неосторожность заявить во всеуслышание. Спустя несколько лет этот случай получил продолжение.

Как и поныне кафедра располагалась на базе нервного отделения 1-й городской больницы. Заведовала им в ту пору врач-легенда - Барбара Карловна Яворская. Она приехала на Кузнецкстрой в 1931 году и занималось организацией помощи материнству и детству. В годы войны Б.К. Яворская возглавляла один из 11-ти городских эвакогоспиталей (№ 2034/3626), а затем переквалифицировалась в невропатологи.

Фото 9. Нина Петрова - Прокопьевск, 1952 год

Вернувшись в Прокопьевск, Борис Георгиевич женился. Его избранницей стала выпускница Омской зубоврачебной школы - Нина Александровна Дерягина, приехавшая по распределению в 1950 году работать зубным техником (фото 8, 9). Была она из семьи репрессированных. Когда в администрации больницы узнали о серьёзных намерениях молодого невропатолога, его вызывали в партком и советовали «не портить безупречную биографию фронтовика».

Свадьбы тогда отмечали очень скромно, не был распространён и обычай обмениваться обручальными кольцами. Друзья подарили молодожёнам две самодельные табуретки, а Горздравотдел выделил крошечную однокомнатную квартиру в деревянном шахтёрском бараке (фото 10).

Борис всегда хорошо ладил с детьми. Когда он шёл по больнице, толпы сорванцов плелись за ним вслед, дурашливо копируя его хромую походку. Впрочем, проказники, не соблюдавшие больничный режим, неумолимо карались. Он укладывал их в кровать и отбирал штаны, чтобы никуда не бегали.

Когда родился собственный ребёнок - сын Владик (фото 11), для ухода за ним из деревни была выписана мать Нины - Лидия

Фото 10. Борис и Нина, 1952 год

Фото 11. Н. А. Петрова со старшим сыном – Владиком, 1957 год

Фото 12. Лидия Георгиевна Дерягина с внуком

Фото 13. Любопытный исторический документ

Георгиевна (фото 12). На её долю выпали тяжелейшие испытания: расстрел родителей в годы Гражданской войны, репрессия мужа, потеря в одночасье четверых детей от скарлатины, скитания на чужбине (фото 13). Всё это, к сожалению, отразилось на психике же нщины.

В период «обострений» у тёщи жить вчетвером в крохотной комнатёнке было невыносимо. «Ну хоть бы заболел кто-нибудь из начальства - был бы шанс выпросить квартиру побольше», - молил Борис про себя.

Вскоре так и случилось! «Прострелило» поясницу крупному шахтовому генералу по фамилии Соротокин. Карьера его стремительно клонилась к закату. Где-то на очень высоком уровне он что-то пообещал, но не выполнил. За это его карикатурно «продёрнули» в «Крокодиле», назвав «Обещалкиным».

Фото 14. Младший сын – Костя, 1960 год

Несмотря на то, что скоро его должны были снять с должность, этот человек с пониманием отнёсся к просьбе своего лечащего врача. На этот раз он сдержал обещание, досрочно сдал два подъезда строящегося жилого дома ещё тех полнометражных сталинских проектов с 3,5 метровыми потолками и лепниной. Борису Георгиевичу были предложены на выбор двух- и трёхкомнатная квартиры. Не привыкшая к излишествам семья Петровых выбрала «двушку». Потом, когда родился второй сын – Костя (фото 14), конечно же жалели, но было уже поздно.

В 1955 году из Кропоткина на постоянное жительство в Прокопьевск переехал с женой и двумя дочерями младший брат Бориса - Геннадий. В голодные послевоенные годы, ещё не окончив толком школу, он прибился к городскому духовому оркестру. Музыканты научили его играть на рожке и рано познакомили с алкоголем. Женившись, Гена продолжал выпивать, служба в погранвойсках (фото 15) также не исправила его. Отец попытался было устроить непутёвого сына кочегаром на паровоз, но и оттуда его вскоре выгнали за пьянство. На семейном совете было решено отправить Геннадия в Сибирь - к брату.

Фото 15. Рядовой Геннадий Петров – младший брат Бориса, 1950 год

Гена Петров устроился работать на шахту «Коксовая» им. Сталина, освоил профессию взрывника, построил дом на Ясной Поляне. Он по-прежнему выпивал, впрочем, не сильно выделяясь этим среди других работяг. В пьяном виде Геннадий гонял жену, детей, а особенно - тёщу.

Его супруга - Зинаида, перенесла септический эндокардит, Борис Георгиевич помог получить ей первую группу инвалидности. И, хотя здоровье Зины потом улучшилось, всю последующую жизнь она уже официально нигде не работала, а сидя на инвалидности, что-то понемногу шила.

Фото 16. Свидетельство об окончании Б.Г. Петровым университета Марксизма-Ленинизма, 1957 год

Когда Борис с женой и детьми приезжал в гости к брату, повторялась одна и та же сцена: Зинаида плаксивым голосом жаловалась на пьяные «подвиги» мужа, а тот уходил курить в огород.

В сентябре 1955 г. Борис Петров вступил в ряды КПСС, а к июню 1957 г. окончил трёхго дичный курс обучения вечернего Университета Марксизма-Ленинизма при Прокопьевском горкоме КПСС (фото 16). Во время учебы его однокашниками были молодые горные инженеры, некоторые из них впоследствии стали крупными руководителями. Уже работая в Новокузнецком ГИДУВе, Борис Георгиевич часто обращался к своим бывшим сокурсникам с просьбой приобрести для кафедры научное оборудование или проспонсировать проведение конференции.

Особенно доверительные отношения сложились у него с Александром Федоровичем Гонтовым - крупным специалистом в области гидродобычи угля, занимавшим ответственные посты, как в Кузбассе, так и в Москве. С его помощью на кафедру, где впоследствии работал Борис был куплен уникальнейший по тому времени электромиограф фирмы «Диза», а специалисты ВНИИгидроуголь не раз воплощали в металле самые смелые его идеи. Например, они изготовили электронный стул для вытяжения шейного отдела позвоночника, снабжённый тензодатчиками (фото 17).

С 1953 по 1958 гг. ординатором хирургического отделения Прокопьевской городской больницы работал Герман Иосифович Веронский. Уроженец Барнаула, он был направлен сюда после окончания Новосибирского мединститута. Впоследствии ему суждено было стать известным профессором-хирургом. В Новосибирске он заведовал сначала кафедрой госпитальной, а затем - общей хирургии. Герман Иосифович и его жена, Анна Калистратовна, дружили с семьёй Петровых. На протяжении многих лет, уже живя в разных городах, они регулярно обменивались поздравительными открытками, а иногда общались по телефону.

В течение всего прокопьевского периода Борис Георгиевич работал в одной больнице с врачом-терапевтом, Евгенией Израилевной Волыновой. Был у неё сын-лётчик, который служил где-то в Москве. Во время одного из его редких приездов на малую родину Волынова даже просила Бориса осмотреть его в связи с какими-то болями в шее, заговорщицки пояснив, что официально болеть сыну нельзя.

Фото 17. Стул для вытяжения шейного отдела позвоночника по проекту Б.Г. Петрова

Лишь спустя много лет, 15 января 1969 г., мир узнал о полёте космического корабля «Союз-5», который пилотировал космонавт Борис Волынов. Семья Петровых жила в ту пору уже в Новокузнецке. Тут же решили поздравить Евгению Израилевну со столь знаменательным событием, но телефон её был постоянно занят, видимо желающих было много.

Выходец из многодетной семьи - «интеллигент в первом поколении», как он себя шутя называл, Борис Георгиевич Петров всегда оставался человеком бесхитростным и доброжелательны, интуиция сближала его с такими же простыми, но надёжными людьми.

В Прокопьевске он дружил с директором автохозяйства - Павлом Лисиенко. Это был крупный колоритный мужчина с абсолютно лысой головой и украинским говором. Все семье Петровых его ласково звали «Павликом».

Фото 18. «Москвич-407» - первый автомобиль Б.Г. Петрова

Павлик учил Бориса Георгиевича водить только что купленный им «Москвич-407» цвета морской волны (фото 18). Тогда было принято, собравшись большой компанией, ехать на нескольких машинах отдыхать на берег реки Чумыш или за полевыми цветами. Не искушённые экологической пропагандой люди набирали огромные охапки огоньков. Никто и подумать не мог тогда, что эти ярко-оранжевые цветки, сплошным ковром покрапавшие поляны, когда-то будут занесены в «Красную книгу» (фото 19).

Если предстояла плохая дорога, Борис всегда уступал место водителя Павлику. Тот восседая за баранкой «по-командирски», то есть близко наклонившись к ветровому стеклу и расставив в стороны локти, лихо объезжал глубокие лужи и сходу форсировал броды. Прекрасно ориентируясь на местности, на вопрос: «Не заблудились ли мы?», Павлик отвечал лукаво: «Все дороги ведут к коммунизму!».

Фото 19. Коллективная поездка на природу

Был у Бориса Георгиевича ещё один друг - Лёня Павлов. Он работал шофёром на автобудке, а в гараже его частного дома стоял, казавшийся уже тогда архаичным, «Москвич 400». Лёня выращивал вкуснейшие помидоры и малину. Семьи Петровых и Павловых вместе садили картошку на полях у села Берёзово, а Леонид вывозил её потом на своем грузовике.

Восемь лет проработал невропатолог Петров в Прокопьевской городской больнице (фото 20). Многие горожане сохранили о нём добрую память. Пригодилось и знание гипноза. Им он пользовался при лечении энуреза у детей, а также при работе с мнительными и излишне эмоциональными больными. Впрочем, здесь не обошлось без курьёзов. Спустя 20 лет к нему пришла одна дама с просьбой «разгипнотизировать её наконец».

Уже будучи известным в Кузбассе врачом и учёным, Борис Георгиевич всегда учитывал личностные особенности своих пациентов. Однажды к нему обратилась школьная учительница сына с жалобами на потерю голоса. В течение нескольких недель она безуспешно ходила по врачам. Быстро поняв в чем дело, Борис Георгиевич порекомендовал ей соблюдать абсолютное молчание в течение 10 дней. На 11 день голос к педагогу чудесным образом вернулся.

С января 1957 г. на кафедре нервных болезней Сталинского ГИДУВа появился новый сотрудник - доцент Яков Юрьевич Попелянский [9]. Выпускник Первого Московского медицинского института, во время войны он служил старшим врачом 134 бомбардировочного и 233 истребительного полков, а в 1949 г. закончил аспирантуру при институте неврологии АМН СССР. Здесь его застали известные гонения на врачей-евреев.

С трудом устроившись на кафедру психиатрии в Кишинёве, он лишь через год сумел защитить кандидатскую диссертацию на тему: «Сравнительная клиническая характеристика дрожательного паралича и постэнцефалитического паркинсонизма».