ПРЕДИСЛОВИЕ

Проблема стресса и проблема возраста, а точнее старения, а еще точнее ускоренного, патологического старения, многими исследователями воспринимаются как единое целое, и пожалуй самый очевидный пример того – ускоренное старение ветеранов современных военных конфликтов на фоне перенесенных боевых стрессов и последующего посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), сопряженного с целым рядом стресс-индуцированных, психосоматических заболеваний, хронических болевых синдромов (Алишев Н.В., Цыган В.Н., Драбкин Б.А., 2008; Мякотных В.С., 2009; Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015). С развитием цивилизации, революционными преобразованиями в науке и технике, как это ни странно, количество и выраженность стрессовых ситуаций только нарастают. Лишь самые первые 15 лет XXI века ознаменовались их огромным количеством при воздействии на столь же огромные массы людей. Это и социальные потрясения, и финансово-экономические кризисы, и природные и техногенные катастрофы, и практически не прекращающиеся боевые действия и террористические акты то в одной, то в другой точке нашей планеты. Тысячи и даже миллионы людей самого разного возраста оказываются в ситуации тяжелого стресса, сочетающегося с физическими ранениями, травмами. И, как показывают многочисленные исследования, проблемы со здоровьем у этих людей не заканчиваются с прекращением воздействия на организм стресс-фактора. Наоборот, данный стресс-фактор является в подавляющем большинстве случаев отправным моментом для формирования и дальнейшего развития целого комплекса патологических процессов, которые сегодня принято обозначать термином «стресс-индуцированные расстройства», а сам стресс рассматривать в качестве одного из мощных факторов риска целого ряда заболеваний.

Своего рода клинической моделью для изучения ближайших и отдаленных последствий любого, в том числе самого тяжелого стрессового воздействия, может считаться боевой стресс, формирующийся на основе факторов воздействия боевой обстановки на организм человека. И к сожалению, данная клиническая модель остается очень и очень доступной для исследователей, занимающихся проблемой стресса. Действительно, в последние десятилетия в мире все чаще стали возникать вооруженные конфликты и иные проявления вооруженной агрессии. Афганистан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Чечня, Дагестан, Абхазия, Южная Осетия, Сирия – далеко не все горячие точки, где принимали и принимают участие в боевых, антитеррористических операциях вооруженные силы нашей страны. Боевые действия, террористические акты и их пресечение – эти и другие события имеют не только социальные, материальные и культурные, но медицинские и психологические последствия. Масштабность этого явления потребовала активного изучения психологических проблем бывших участников боевых действий. Полученные ранения и увечья, боевые психологические травмы, трудности адаптации к мирной жизни ветеранов часто приводят к развитию хронических заболеваний, хронических болевых синдромов, формированию психических расстройств со склонностью к асоциальным поступкам, что значительно снижает качество и продолжительность жизни пострадавших.

На особую важность проблемы состояния здоровья ветеранов боевых действий, переживших стресс, указывает увеличение научных публикаций на эту тему как у нас в стране, так и за рубежом. Повышенный интерес к проблеме психического, психосоматического здоровья лиц, переживших тяжелый стресс, и адаптации их в обществе значительно возрос в 70-е годы прошлого века в связи с последствиями длительной и тяжелой войны во Вьетнаме. Затем этот интерес еще более усилился в 80-90-е годы прошлого столетия, и детальное изучение так называемых послевоенных проблем активно продолжается до сих пор, привлекая специалистов самого разного профиля – медиков, реабилитологов, психологов, социологов, экономистов и др. (Фастовцов Г.А., Резник А.М., Савина О.Ф., Василевский В.Г., 2007; Мякотных В.С., 2009; Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015; Vasterling J.J., Verfaellie M., Sullivan K.D. 2009). Отчетливое отличие именно боевой психической травмы от всех прочих состоит, прежде всего, в ее интенсивности и продолжительности воздействия, а процесс патологических изменений в центральной нервной системе (ЦНС) продолжается еще очень длительное время после психотравмирующего эпизода (Александров Е.О., 2005; Мякотных В.С., 2009; Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015). Как острый, так и хронический стресс, полученный в условиях боевых действий, усугубляет течение травм и ранений, приводит к истощению компенсаторных возможностей ЦНС. Как следствие, возникают процессы нарушения интегративного контроля головного мозга за деятельностью органов и систем организма. В результате формируются болезни нарушенной адаптации, характеризующиеся образованием патологической системы с центральным звеном в ЦНС и периферическим - в органах-мишенях (Гусев Е.И., Крыжановский Г.Н., 2009). Сочетание известного ПТСР и часто сопровождающей его хронической боли приводит к усилению как интенсивности боли, так и проявлений самого ПТСР (Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015; Schwartz A.C., Bradley R., Penza K.M. et al., 2006). Оба этих процесса в конечном счете являются продуктом срыва адаптационных механизмов нервной системы. Исследования показывают, что распространенность хронической боли у ветеранов боевых действий достигает 50% (Crosby F.E. Colestro J. Ventura M.R. Graham K., 2006), а частота диагностированного ПТСР при этом 34% (Thomas H.V., Stimpson N.J., Weightman А. et al., 2006). В целом же распространенность ПТСР по данным различных авторов колеблется от 14 до 62% (Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015; Bremner J.D., Southwick S.M., Darnell A., Charney D.S., 1996; Liedl А., Knaevelsrud C., 2008), и на этом фоне хроническую боль испытывают от 45 до 87% ветеранов боевых действий (Charles E., Gafand L., Ducrocq F., Clement J.P., 2005; Shipherd J.C., Keyes M., Jovanovic T. et al., 2007). Более того, стресс, социально-психологические факторы оказывают воздействие на интенсивность болевых ощущений (Мякотных В.С., 2009; Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015). Вероятно, поэтому изучение влияний эмоциональных потрясений, неблагоприятных жизненных ситуаций, стрессов, множества социально-психологических факторов на формирование и течение болевого синдрома имеет значение для определения стратегии оказания медицинской и социальной помощи, что несомненно необходимо для улучшения качества жизни пациентов с длительными и хроническими болевыми синдромами (Покровский В.И., 2004; Turk D.C., Okifuji A., 1999; Akitsuki Y., Decety J., 2009).

Тяжелый боевой стресс часто усугубляется социальным стрессом. Проблема адаптации к мирной жизни нередко связана с наслоением в том числе послевоенных стресс-факторов, что может проявляться срывом динамического стереотипа высшей нервной деятельности, а достаточно типичным проявлением данного патологического состояния является возникновение суицидальных настроений. Собственный многолетний опыт убедительно показывает, что социальная и физическая среда, в которой живут и работают бывшие участники боевых действий, имеют громадное воздействие на психологический статус, на физическое и умственное здоровье, несомненно увеличивая риск возникновения, формирования и развития соматической патологии. У лиц, подвергшиеся стрессовому воздействию в различных его вариантах, тесно переплетаются психопатологические, неврологические и соматические звенья патогенеза, формируются сложные взаимоотношения органической патологии нервной системы, пограничных нервно-психических расстройств и различных соматических заболеваний, что в конечном счете является следствием не просто сочетания нескольких групп заболеваний, а общей патологией всего организма с дезадаптацией ЦНС в качестве первичного звена этой сложной организменной патологии (Альтман Д.Ш, 2004, 2006; Мякотных В.С, 2009; Мякотных В.С., Боровкова Т.А., 2009; Мякотных В.С., Торгашов М.Н., 2015).

В рассматриваемой многогранной проблеме остается еще много недостаточно изученных вопросов. Один из самых интересных и в то же время мало изученных – о взаимоотношениях возраста, процесса старения и последствий воздействия стресс-факторов на организм человека. Здесь переплетаются интересы многих научных направлений, и не только медицинских, хотя мы, разумеется, более ориентированы в изучении вопросов именно медицинской направленности. Мы, например, знаем, что заболеваемость сердечно-сосудистой, в том числе цереброваскулярной, патологией и смертность от нее тесно связаны как с возрастом, так и с воздействием тяжелых стрессовых, психотравмирующих ситуаций, черепно-мозговых травм, в особенности полученных в условиях ведения боевых действий (Мякотных В.С. 1994; Мякотных В.С., Стариков А.С., Хлызов В.И., 1996; Анисимов В.Н., 2005; Мякотных В.С., Ямпольская В.В., Самойлова В.Н., 2007; Мякотных В.С., Боровкова Т.А., 2009). Более того, известно, что именно в преклонном возрасте сосудистый процесс проявляет себя наиболее агрессивно, и развивающиеся у престарелых лиц с полиморбидностью сосудистые катастрофы в большинстве случаев заканчиваются смертью. А так как лица, пережившие тяжелый стресс, по своему биологическому возрасту (БВ) оказываются значительно старше своих сверстников, не подвергавшихся тяжелому стрессовому воздействию, то их продолжительность жизни закономерно снижается, сосудистые катастрофы развиваются в более молодом возрасте.

К большому сожалению, исследования клинических и морфологических составляющих сердечно-сосудистых и иных заболеваний, рассматриваемых в контексте стресс-индуцированных, редко прослеживают течения патологического процесса в динамике, в течение всей жизни - от момента манифестации заболевания и до логического финала, не определяют порядок и степень вовлечения основных органов-мишеней в патологический процесс, не представляют четких клинико-морфологических сопоставлений и прогностических критериев, особенно у пациентов, погибших от не обусловленных сосудистым или травматическим процессом заболеваний, а от присоединившихся впоследствии, в частности, от онкологических. Поэтому в связи со значительными трудностями объективного характера - социальными, политическими, экономическими, а также постоянно модифицирующимися медико-экономическими стандартами, принципами лечения и классификации болезней, вне поля зрения многих исследователей остается целая проблема - проблема динамики индуцированного стрессом патологического процесса у отдельно взятого больного от момента манифестации конкретной патологии и до момента смерти пациента. Теряется возможность сопоставлений патоморфологических данных не только с клинической картиной финального состояния заболевания, но и с вариантами дебюта и трансформации. Решение данной проблемы представляется достаточно сложным, в основном, по чисто техническим, методологическим соображениям, так как, во-первых, достаточно трудно наблюдать значительный в количественном, статистически достоверном отношении контингент больных, страдающих стресс-индуцированной патологией, в условиях одного лечебно-профилактического учреждения в течение десятков лет; во-вторых, на протяжении этих лет неизбежно разрабатываются новые диагностические и лечебные подходы, совершенствуется медицинская аппаратура, лабораторное оборудование, меняется медицинский, врачебный персонал, и, следовательно, некоторые сугубо индивидуальные воззрения на те или иные аспекты многих болезней. Но при объединении усилий многих специалистов Уральского и Новосибирского государственных медицинских университетов, Свердловского и Новосибирского госпиталей для ветеранов войн, Свердловского института медицинских клеточных технологий удалось решить целый ряд вопросов взаимоотношений перенесенных стрессовых воздействий, возникшей вслед за этим палитры стресс-индуцированной патологии, возраста пострадавших и процесса ускоренного патологического их старения.

Конечно же, в рамках одной монографии сложно подробно изложить то множество вопросов, которые ставит перед нами медицинская наука и практика. Ряд из них удалось решить только гипотетически. Поэтому авторы настоящего издания будут глубоко признательны и благодарны за все высказанные замечания и пожелания в их адрес.