Неврологические расстройства при синдроме полиорганной недостаточности

Софья Алексеевна Румянцева
Докт. мед. наук, доцент кафедры неврологии и нейрохирургии ФУВ РГМУ

Синдром полиорганной недостаточности (СПОН) определяется как ухудшение состояния пациентов, перенесших критические состояния различного генеза, обусловленное одномоментным или последовательным поражением двух и более внутренних органов и систем, не связанных с первичной локализацией патологического процесса [1-5].

СПОН возникает у 43% больных, перенесших критические состояния, и рассматривается как ведущая причина летальных исходов у 72-83% пациентов отделений реанимации [6-11]. Число летальных исходов у больных при СПОН коррелирует с количеством вовлеченных в патологический процесс органов и стадийностью их поражения, составляя от 46 до 90% [12,13]. Проблема СПОН возникла на фоне развития современных реанимационных технологий, позволяющих продлевать жизнь пациентов на период времени, достаточный для развития полиорганных поражений, и в последние годы становится ведущей медико-социальной проблемой [14, 15]. Повреждения организма, и в частности нервной системы, при СПОН можно трактовать как результат гиперметаболической гипоксии, связанной с нарушением процессов синтеза АТФ, катаболизма и массивного цитокинового воздействия [16,17]. При любом критическом состоянии, в том числе и при СПОН, наблюдается активация как соматической, так и нервной системы. Вследствие этого могут углубляться вторичные расстройства систем кровообращения, дыхания, выделения, крови, формируя "порочный круг" прогрессирования соматической патологии [18-23]. Клиническое, научное и социальное значение поиска эффективных методов диагностики, оценки тяжести и методов терапии неврологических расстройств у больных СПОН очевидно. В то же время системного анализа неврологических расстройств, динамики их течения у больных СПОН до настоящего момента не проводилось; не выделены критерии оценки степени тяжести; не исследовались особенности функционального состояния мозга; не в полной мере разработанной остается проблема выбора методов адекватной нейропротекторной терапии у больных СПОН, главным образом в связи с междисциплинарным характером этой патологии, что сделало актуальным проведение данного исследования.

Таблица 1. Распределение больных СПОН по нозологиям и исходам

Таблица 2. Распределение тяжести больных СПОН при оценке по шкале MODS

Целью исследования явилось изучение неврологических расстройств у больных со СПОН на основании анализа неврологических симптомов, динамики их клинического течения и функционального состояния мозга в сочетании с показателями гомеостаза.

Комплексно обследованы 306 больных СПОН, проходившие лечение в отделении реанимации ГКБ № 15 г. Москвы в период с 1994 по 2001 г. Данные о нозологических формах заболеваний, приведших к развитию СПОН, и их исходы представлены в табл.1.

У всех больных проводился комплексный соматоневрологический мониторинг, включавший оценку тяжести соматического состояния больных по шкале APACHE II (Acute Physiology and Chronic Health Evolution), базирующейся на суммировании балльной оценки 12 показателей - температуры, кислотно-щелочного равновесия, натрия, калия, гематокрита, лейкоцитов, напряжения кислорода артериальной крови, артериального давления, частоты сердечных сокращений, частоты дыхательных движений, возраста, наличия соматических заболеваний [24]; оценку степени полиорганной дисфункции по шкале MODS (Multiple Organ Disfunction Score), базирующейся на суммировании балльной оценки показателей состояния дыхательной системы (pO2 ■ FiO2), почек (креатинин), печени (билирубин), системы крови (тромбоциты)и ЦНС [25, 26]; оценку уровня сознания и неврологического статуса по оригинальной шкале неврологического дефицита [27, 28]; анализ функционального состояния мозга длительным мониторированием билатеральных электроэнцефалограмм и компрессионного спектрального анализа ЭЭГ (КСА ЭЭГ) [29-34] прикроватным ЭЭГ-монитором pEEG фирмы Dreger (Германия) на 1-е, 3-е, 7-е, 10-е, 15-е, 20-е, 30-е, 45-е и 60-е сутки. Проводился также анализ данных КТ, МРТ и результатов патоморфологических исследований при летальных исходах.

В ходе исследования была разработана и использовалась специальная компьютерная программа. Площадь и форма диаграмм позволяли анализировать динамику статуса за время наблюдения за конкретным пациентом и хранить большой объем информации для создания банка данных [35].

Анализ тяжести состояния больных СПОН по шкале APACHE II свидетельствовал о выраженности соматической патологии пациентов СПОН. Так, тяжесть состояния по шкале APACHE II до 5 баллов была выявлена у 2,9% больных, до 10 - у 7%; до 15 - у 36,6%; до 20 - у 15,6%; до 25 - у 13% до 30 - у 20% и более 30 баллов - у 4,9%. Проведенный анализ тяжести клинических проявлений СПОН по шкале оценки полиорганной дисфункции MODS позволил выявить тенденцию к повышению летальности по мере увеличения суммарного балла тяжести, что представлено в табл. 2.
Самую большую группу составили пациенты с тяжестью полиорганной дисфункции 5-6 баллов (33,9%), что соответствует выраженной тяжести клинических проявлений СПОН. 131 больной (42,8%) имел тяжесть клинических проявлений СПОН более 7-8 баллов, что соответствовало практически необратимым клиническим проявлениям СПОН с терминальным поражением практически всех систем. У большинства больных (98%) отмечалась заинтересованность нервной системы, точную оценку которой проводили по шкалам балльной оценки сознания и неврологических расстройств.

Таблица 3. Фоновые расстройства сознания и исходы у больных СПОН

Рис. 1. Динамика летальности при СПОН в зависимости от расстройства сознания (а) и тяжести полиорганной дисфункции больных, оцениваемой по шкале MODS (б).

Наиболее часто встречающимися неврологическими нарушениями у больных СПОН были расстройства сознания различной степени выраженности. В табл. 3 приведены данные о частоте и выраженности расстройств сознания у больных СПОН.

Расстройства сознания докоматозного уровня (от оглушения до глубокого сопора) выявлялись у 223 больных (72,8%) СПОН. Эти формы расстройств сознания часто необоснованно игнорируются в реанимационной практике, в то время как они имеют четко очерченную клиническую картину и могут свидетельствовать о вовлечении в патологический процесс церебральных структур на ранних этапах. Летальность у больных данных групп достаточно высокая и составляет 35,4%.

Таблица 4. Диффузные и очаговые неврологические симптомы при СПОН

Полученные данные подтверждают значение объективизации расстройств сознания у больных СПОН. На рис. 1 прослеживаются однонаправленные тенденции при сравнении уровней летальности у больных СПОН в зависимости от глубины расстройств сознания и тяжести полиорганной дисфункции. Наличие корреляции между уровнем депрессии сознания и степенью тяжести полиорганной дисфункции при оценке по шкале MODS позволяет опираться на неврологические критерии для оценки тяжести состояния больных СПОН.

Анализ особенностей состояния нервной системы позволил выявить у больных СПОН наиболее часто встречавшиеся диффузные и очаговые симптомы (табл. 4).

В ходе исследования у больных СПОН был проведен анализ особенностей клинического течения и степени выраженности каждого из указанных очаговых и диффузных неврологических симптомов в сопоставлении с тяжестью соматических проявлений полиорганной дисфункции. Использование количественных шкал нарушений сознания, очагового неврологического дефицита и базовых компьютерных программ позволило проводить длительный мониторинг неврологического статуса с фиксацией данных в виде диаграмм-паттернов. Так, на рис. 2 представлены диаграммы статуса больного со СПОН, развившимся в результате массивной кровопотери с циркуляторной ишемией и гипоксией, на которых хорошо прослеживается регресс отдельных параметров неврологического статуса при стабилизации состояния больного.

Длительный мониторинг параметров неврологического статуса позволил описать у больных СПОН различные неврологические синдромы, представленные в табл. 5.

Рис. 2. Диаграмма неврологического статуса больного И. со СПОН на фоне массивной кровопотери (1-14 - неврологические симптомы, представленные в табл. 4). а - на 4-е сутки заболевания: депрессия сознания до уровня 1 фазы комы, нарушения мышечного тонуса, незначительные пирамидные рефлексы, выраженные вегетативные расстройства; б - на 17-е сутки: активация сознания до уровня оглушения, сохранение периферических, вегетативных расстройств и нарушения высших корковых функций. (Для нарушения сознания 0 - минимальные проявления, 100 - максимальные; для других параметров 0 - минимальные проявления, 20 - максимальные.)

При этом диагностирование в ранние сроки СПОН синдрома энцефалополинейропатии, как и раннего, быстро прогрессирующего синдрома вегетативной дисфункции, могло рассматриваться как прогностически неблагоприятное, так как летальность у больных с такой неврологической симптоматикой была самой высокой.

Анализ диффузных и очаговых неврологических симптомов при СПОН свидетельствовал о том, что чаще всего у больных имело место сочетание нескольких очаговых и общемозговых симптомов. Это позволило создать диагностический алгоритм оценки тяжести неврологических расстройств на основании суммирования наличия и степени выраженности отдельных диффузных и очаговых неврологических симптомов, представленный в табл. 6. Определяющим при оценке нарастания тяжести неврологических расстройств при СПОН, как следует из данных табл. 6, было углубление депрессии сознания с присоединением патологии глазодвигательных и бульбарных нервов, расстройств мышечного тонуса и вегетативной иннервации. Это дало возможность выделить 4 степени тяжести неврологических расстройств при СПОН и выявить наличие корреляции между уровнем летальности и выраженностью общемозговых и очаговых неврологических симптомов, что в ряде случаев имеет диагностическое и прогностическое значение.
Разнообразие клинических форм неврологических расстройств у больных СПОН с возникновением различных как по локализации, так и по степени тяжести синдромов на фоне сходной тяжести фонового патогенетического воздействия обусловлено различной индивидуальной резистентностью пациентов к ведущим факторам патогенеза СПОН (гипоксия и медиаторный цитокиновый эндотоксикоз). Эта индивидуальная резистентность напрямую связана с различиями в функционировании регуляторных церебральных механизмов, одним из объективных методов оценки которых является визуальная ЭЭГ и количественные способы ее оценки, такие как КСА ЭЭГ.

Таблица 5. Основные неврологические синдромы при СПОН

Проведение длительного мониторинга ЭЭГ у больных СПОН позволило наблюдать динамику изменений функционального состояния головного мозга больных при прогрессировании СПОН и в ряде случаев выявить связь между нарушением электрогенеза мозга и степенью нарастания мультисистемных нарушений гомеостаза. Характерными особенностями электрогенеза мозга у больных СПОН при развитии синдрома энцефалопатии в случаях депрессии сознания до уровня оглушения и сонливости было снижение амплитуды спектра ЭЭГ, наблюдавшееся у 64% больных. Эти изменения в сочетании с появлением диз-ритмий и дезорганизации частот ЭЭГ свидетельствовали об усилении ретикуло-стволовых влияний и выявлялись у пациентов уже при начальных симптомах энцефалопатии. Угнетение суммарной мощности спектра, уплощение ЭЭГ-кривых, появление медленноволновой активности наблюдалось при углублении депрессии сознания и нарастании микроочаговых симптомов. По мере прогрессирования тяжести неврологических расстройств при СПОН отмечалось все более выраженное снижение суммарной мощности спектров ЭЭГ и изменение частотной представленности спектра за счет нарастания 8- и 6-диапазонов с увеличением их составляющей от 45,8 ±15,2 до 83,8 ±22,7%.
Наиболее грубые нарушения амплитудных и частотных составляющих ЭЭГ имели место у больных с расстройствами сознания до коматозного уровня, когда выраженное смещение спектральной мощности в сторону 8-активности прослеживалось в 82% случаев и особенно значимо было при нарастании уровня депрессии сознания, а также у больных при нарастании тяжести полиорганной дисфункции по шкале MODS, о чем свидетельствуют данные табл. 7.

Изменения ЭЭГ при СПОН характеризовались увеличением представленности медленновол-новой части диапазона на фоне депрессии амплитуды спектра.

Таблица 7 . Частотно-энергетическое распределение спектров мощности ЭЭГ у больных с различной тяжестью СПОН

Таблица 8. Динамика суммарной мощности и частотного распределения у больных СПОН с фоновым гиперметаболизмом при мониторинге ЭЭГ

Эти изменения сопровождались изменением частотного индекса спектров ЭЭГ с его снижением с 0,72 (при MODS = 2) до 0,06 (при MODS = 13). Данные ЭЭГ-мониторинга подтвердили концепцию об углублении заинтересованности корковых и ретикулостволовых структур у больных СПОН по мере нарастания глубины расстройств гомеостаза, что клинически проявлялось депрессией сознания, появлением и прогрессированием диффузной и очаговой неврологической симптоматики. Длительное сохранение очень низкой амплитуды спектра ЭЭГ и значительное билатеральное превалирование в спектре частот 8-диапазона наряду с депрессией сознания у больных СПОН в большинстве случаев являлось прогностически неблагоприятным клиникоэнцефалографическим симптомом, что свидетельствует о прогностическом значении проведения ЭЭГ-мониторинга у больных СПОН. Значительный процент медленноволновой составляющей спектров ЭЭГ при фоновом ЭЭГ-исследовании у больных СПОН и корреляция усиления ее представленности с усугублением тяжести соматической дисфункции могут объективизировать вовлечение в процесс церебральной дисфункции при СПОН срединных структур мозга. Раннее появление при ЭЭГ-исследовании и КСА ЭЭГ у больных СПОН медленноволновых составляющих диапазона спектра свидетельствует именно о раннем и выраженном вовлечении срединных структур мозга в патологический процесс в результате, по-видимому, цитокинового каскада, что может являться подтверждением роли церебральной дисфункции в процессе возникновения и прогрессирования СПОН.

У 17,1% больных СПОН с различными уровнями фоновой депрессии сознания и в большинстве случаев с последующим неблагоприятным течением заболевания были выявлены изменения спектров ЭЭГ по типу церебрального гиперметаболизма. Всех больных с фоновой электроэнцефалографической картиной гиперметаболизма удалось выделить в отдельную группу в связи с особенностями клинического течения СПОН и их низкой чувствительностью к различным видам нейропротективной терапии. Данные о частотных и амплитудных составляющих спектров ЭЭГ у больных с явлениями гиперметаболизма представлены в табл. 8. У больных с фоновым церебральным гиперметаболизмом на протяжении всех суток мониторирования ЭЭГ отмечалось значительное достоверное увеличение суммарной мощности спектра по сравнению с остальными группами больных (р < 0,1) преимущественно за счет частот 8- и 0-диапазонов, исходно составлявших до 78,5 ± 16,8% мощности спектров ЭЭГ. Летальность в этой группе составила 84,3%.

Выводы

1. Неврологические расстройства у больных СПОН возникают в результате постгипоксических и массивных цитокиновых церебральных повреждений, обуславливающих вовлечение структур центральной и периферической нервной системы в патологический процесс.
2. У больных СПОН углубление депрессии сознания на фоне появления очаговых неврологических симптомов коррелирует с расстройствами гомеостаза, оцениваемыми по шкале тяжести полиорганной дисфункции MODS.
3. Развитие у больных СПОН общемозговых симптомов, таких как стойкая депрессия сознания до комы, а также сочетание расстройств сознания с ранним появлением и быстрым прогрессированием симптомов поражения черепно-мозговых нервов, тонусными и вегетативными нарушениями всегда являются неблагоприятными прогностическими признаками течения СПОН.
4. Мониторинг ЭЭГ и КСА ЭЭГ у больных СПОН позволяет выявить изменения функциональной активности головного мозга, проявляющиеся депрессией суммарной мощности ЭЭГ и нарастанием частот 8-диапазона, что свидетельствует о раннем вовлечении в патологический процесс при СПОН срединных структур мозга.

Список литературы

1. Гологорский В.А. и др. // Хирургия. 1988. №2. С. 73.
2. Зильбер А.П. Медицина критических состояний: общие проблемы. Петрозаводск, 1995. 360 с.
3. Marshall J.C. et al. // Ann. Surg. 1993. V. 218. №2. P. 111.
4. Tilney N.L. et al. // Ann. Surg. 1973. V. 178. P. 117.
5. Safar P. //Ann. Emerg. Med. 1993. V. 22. № 2. Pt. 2. P. 324.
6. Fry D.E. Multiple System Organ Failure. St. Louis, 1992.
7. CoakleyJ.H.//Intensive Care Med. 1998. V. 24. №8. P. 801.
8. Deitch E.A. Multiple Organ Failure: Patho-physiology and Basic Concepts of Therapy. N.Y., 1990.
9. Ерюхин И.А. Экстремальное состояние организма. СПб., 1997. 296 с.
10. Гринберг А.А. Неотложная абдоминальная хирургия. М., 2000. 496 с.
11. Пирадов М.А. // Неврологический журн. 1998. №2. С. 4.
12. Awaral I.F., Caldwell M.D. // Physiologic Basis of Modern Surgical Care / Ed. by Miller T. A. St. Louis, 1988.
13. Ваuе А.Е. Multiple Organ Failure: Patient Care and Prevention. St. Louis, 1990. 234 p.
14. Berek K. // Wien Klin. Wschr. 1998. Bd. 110. S. 243.
15. Block P. et al. // Surg. Gynec. 1978. V. 148. P. 551.
16. Лейдерман И.Н. и др. // Вестник интенсивной терапии. 1997. № 3. С. 17.
17. Гусев Е.И., Скворцова В.И. Ишемия головного мозга. М., 2001. 328 с.
18. Вейн А.М. Вегетативные расстройства. Клиника. Диагностика. Лечение. М., 1998.379 с.
19. Мартынов Ю.С. Особенности патогенеза и клиники соматоневрологичес-ких нарушений. Соматоневрологичес-кие синдромы. М., 1990. 234 с. 20.
20. Котрелл Дж. // Анестезиология и реаниматология. 1996. №2. С. 81.
21. SantisG., Evans T. W. Molecular biology of critical care // Crit. Care Med. 1999. V. 27. №4. P. 831.
22. Гурвич А.М., Астапенко И.И. // Патол. физиология и эксперим. терапия. 1987. №3. С. 14.
23. Хлуновский А.Н., Старченко А.А. Концепция болезни поврежденного мозга. СПб., 1999.256 с.
24. Knaus W.A. et al. // Chest. 1991. V. 100. №6. P. 1619.
25. Левит А.Л. и др. // Анестезиология и реаниматология. 2000. № 3. С. 26.
26. Гельфанд Е.Б. и др. //Анестезиология и реаниматология. 2000. № 3. С. 29.
27. Федин А.И. Формы нарушений сознания при мозговом инсульте. Интенсивная терапия нарушений мозгового кровообращения. Орел, 1997. С. 114.
28. Федин А.И., РумянцеваС.А. Избранные вопросы базовой интенсивной терапии острых нарушений мозгового кровообращения. М., 2002. 276 с.
29. ЗенковЛ.Р, Клиническая электроэнцефалография. Таганрог, 1996. 234 с.
30. Кулаичев А.П. Компьютерная электрофизиология в клинической практике. М., 1999.329 с.
31. Скворцова В.И. Клинический и электрофизиологический мониторинг, метаболическая терапия в остром периоде церебрального ишемического инсульта: Дис.... докт. мед. наук. М., 1993.
32. Chen R. // Can. J. Neurol. Sci. 1998. V. 5. P. 32.
33. Hoffman W.E., Grundy B.L. Physiology of the electroencephalogram // Scientific Foundation of Anaesthesia / Ed. by Scurr С etal. Oxford, 1990. P. 325.
34. Chen R. // Can. J. Neurol. Sci. 1998. V. 5. P. 32.
35. Румянцева С.А. //Актуальные вопросы клинической медицины. М., 2001. С. 275. •
    
    Статья опубликована в журнале Атмосфера. Неврология